Гибель на рассвете.Подлинная история убийства Гейдриха
Шрифт:
Если повезет, нацисты увидят его лишь на короткое мгновение, поскольку будут сражены пулеметной очередью, и эту последнюю земную картину они унесут с собой в вечность. В десяти метрах дальше под горой стоял Ян с пустым портфелем в левой руке, а правой рукой он держал в кармане гранату с двухсекундным взрывателем. Это — на всякий случай. Фактически убийство было делом Йозефа.
Закончив стрельбу, они предполагали вскочить на свои велосипеды, и Ян помчится под гору, а Йозеф, яростно крутя педали, — по широкому шоссе в противоположную сторону, следуя в город другой дорогой. Им было нужно только немного удачи, но они надеялись, что в той неразберихе, которая
Они знали, что в девять часов Гейдрих выезжает из Панских Брежан. Его машина будет на этом повороте между двадцатью минутами и половиной десятого.
Оставался еще час. Трамваи со звоном и грохотом поднимались в гору и спускались вниз. Пассажиры входили и выходили.
Светило солнце с безоблачного неба. Жужжали пчелы, перелетая через дорогу в поисках цветков. Ян с Йозефом часто меняли положение, переходя с места на место. Смотрели на часы.
Старались иметь равнодушный вид. Как будто они поджидают трамвая или ждут назначенной встречи. А минуты тянулись так мучительно медленно, что можно было подумать, что стрелке часов приходится с трудом преодолевать общий вес всех страхов и надежд. Хотя так оно и было на самом деле.
А рейхспротектор, летящий в своем блестящем открытом автомобиле, блаженствовал под яркими лучами солнца. Что можно сказать о нем? Двадцать лет спустя, когда время пропагандистской ненависти осталось позади, можно ли найти какие-нибудь спасительные достоинства в этом человеке, хоть какой-то проблеск человечности в этой высокой красивой фигуре? Как и другие нацистские вожди, он жил в таком окружении, в котором приказы об убийствах, пытках, массовом истреблении людей были повседневными бумагами. Верно, что роль Гейдриха, как и Гиммлера, была преимущественно административной. Крики мучеников, звуки капающей крови, запах дыма крематориев в лагерях смерти были достаточно далеки и не беспокоили его совесть. Но если Гиммлер был хлипким теоретиком, который падал в обморок при виде настоящей физической жестокости, то Гейдрих не страдал подобной щепетильностью. Сохранившиеся документы содержат примеры его личного участия в казнях. Он долго и с большим желанием обучался этому ремеслу.
Всего за две недели до описываемых событий он выступал на конференции гражданских руководителей в Берлине. В отчете сохранились его слова: «Большими колоннами, раздельно мужскими и женскими, евреи, годные для работы, подлежат отправке на восточные территории. При этом будет несомненно происходить снижение их численности естественным путем».
«Естественный путь» — приятное выражение, обозначающее акт, поражающий своей жестокостью. Истощенных, запуганных людей запихивали в вагоны битком — так, что места хватало только, чтобы стоять плечом к плечу, спиной к спине. Их так везли сутками, без еды и питья, через огромные пространства Европы.
Гейдрих продолжает: «Если в конце будет некоторый остаток, то он несомненно будет состоять из наиболее устойчивых элементов и подлежать соответствующему обращению. Иначе он будет рассматриваться как естественно отобранное ядро для возобновления еврейской популяции».
Гейдрих намекает, что «возобновления еврейской популяции» быть не должно. Да, за десять лет он прошел большой путь. И пока мчится «Мерседес», можно поразмышлять над тем, как впечатляющ его прогресс.
Но Рейнхарду Гейдриху не стоило раскрывать карты. Он не спешил. Он всегда стоял позади вождей и ждал. Он был значительно моложе большинства других нацистских лидеров. Моложе и осторожнее. До сих пор у него ни разу
Ошибки были, но ему всякий раз удавалось представить дело так, что он ни при чем. В качестве рейхспротектора Чехословакии он добился успеха там, где его предшественник фон Нойрат потерпел полный провал. Теперь, приводя Чехословакию полностью в орбиту нацизма, он был на краю политического переворота, который еще больше и очень значительно поднимет его репутацию.
Машина повернула на двухполосную дорогу. Указатель сообщал, что до Праги осталось десять километров. Город лежал впереди справа в слабой дымке тумана, поднимавшегося от реки. Дальше начинались трамвайные пути: двойные рельсы змейкой тянулись по середине широкой дороги. Знак на улице гласил: «Остановка трамвая — Кобыльски». Автомобиль мягко фыркнул на асфальте перед крутым поворотом дороги к Троянскому мосту через Влтаву.
Сам фюрер направил свои личные поздравления рейхспротектору. Но в сущности фюрера немножко беспокоили безграничные амбиции генерала СС Гейдриха. Когда-нибудь Гитлер сойдет со сцены. Кто тогда станет его преемником? Шел 1942 год. Успехи нацистов достигли своего апогея. И не было границ амбициям Гейдриха, если только он будет терпеливо ждать.
Роковым для него оказалось то обстоятельство, что другие тоже ждали. Ждали два парня на углу впереди.
Они беспокоились. Часы на Либенском реформатории пробили десять, и лица их были серьезны. Должно быть, что-то не вышло. Он опаздывает! Может быть, не поедет? Когда на остановке никого не было, Йозеф расстегнул портфель, прикрепил барабан к стволу ручного пулемета и вставил в его прорезь магазин.
Теперь пулемет был скрыт под плащом, перекинутым через руку.
В десять часов двадцать семь минут Ян наблюдал, как трамвай медленно начинает подъем в гору. За двести метров до него трамвай остановился на остановке. В это мгновение Ян услышал сзади резкий свист, обернулся и увидел Йозефа, спешащего занять свою позицию. По его лицу Ян сразу понял, что «Мерседес» приближается.
Взглянув сквозь деревья в направлении на то место, где стоял Валчик, он увидел яркую вспышку отраженного зеркалом солнца. У него вдруг пересохло во рту.
Трамвай внизу отошел от остановки. С чувством тревоги Ян понял, что он может встретиться с автомобилем Гейдриха на углу, но беспокоиться об этом было поздно. Если пассажиры, выйдя из трамвая, попадут под обстрел, значит, таков их злой рок. Не было времени для таких путаных размышлений. Зеленый автомобиль спускался с горы.
Полицейская реконструкция места покушения на Гейдриха
Сквозь лязг и грохот приближающегося трамвая он слышал рев мотора автомобиля и звук переключения скорости перед поворотом.
Он видел, как Йозеф сделал два быстрых шага к краю тротуара и сбросил плащ, как он поднял пулемет к плечу. Ян не дышал, предвкушая, как сейчас град пуль разнесет ветровое стекло. Правой рукой он возбужденно сжимал гранату. Не задумываясь, он бросил портфель и вынул гранату из кармана.
Блистая на солнце, с расправленными ветром флажками со свастикой на крыльях, низкий зеленый автомобиль поворачивал за угол. За ветровым стеклом Ян видел двух немцев в форме, в высоких фуражках. Он узнал вытянутое бледное лицо Гейдриха, сидящего рядом с шофером. «Ну!» — произнес он про себя.