Гибель поэта
Шрифт:
– А вот эта подпись? Как вы думаете, это может быть Лев Толстой?
– спрашивал Митя. Ему очень хотелось, чтобы в прапрабабушкином альбоме отметилась вся русская литература.
Они проглядели альбом начерно. Автографов Пушкина там было два и даже один рисунок - женская головка. А вдруг Пушкин чувствовал к прапрабабке сердечное влечение?
Римма собрала на стол, они выпили по маленькой за литературное счастье. Время от времени они кидали взгляды на альбом, как на живого друга, зашедшего в гости. Они обсуждали,
– Все-таки хорошо, что у вас с собой полсотни было, - сказал потом Митя.
– Вы не думайте, мы вернем, мы же понимаем.
– Конечно, Митенька, - сказала Римма.
– Я из своих отдам, которые мне мама на холодильник дала. Ведь я во всем виновата…
– Ну что вы, - сказала Зоя Платоновна.
– Как можно. Ей показалось, что от окна послышалось какое-то шуршание. Она обернулась и не поверила глазам. Альбома на столе не
было.
– Митя!
– закричала она.
– Митя!.- закричала молодая жена.
– Это он, подлец!
– закричал Митя.
– Он подслушивал! Он все понял!
Митя бросился к окну, но наткнулся на край стола, свалил его и этим помешал вскочить Зое Платоновне. И пока они разбирались в ногах, руках и битой посуде, похитителя и след простыл.
7
Когда они добежали до дома, в котором жил поэт Крымский-Москвич, уже почти стемнело. Они будто на крыльях мести взлетели на второй этаж. Митя грохнул кулаком в дверь.
– Сейчас я ему!
– прорычал он.
– Нет его, - сказала Зоя Платоновна. Она показала на запертый висячий замок.
– Ничего, - сказал Митя.
– Он от нас не скроется.
Они спустились вниз. Они молчали. Молодую жену била нервная дрожь. Неподалеку гуляли ребята с транзистором и гремела веселая музыка. Мигая огоньками, пролетел самолет.
Под уличным фонарем возникла фигура старьевщика. Руки его были пусты. Он смело подошел к ожидавшим его мстителям.
– Еще чего?
– спросил он скучным голосом.
– Отдавай альбом, - сказал Митя.
– Хватит.
– Какой альбом?
– удивился старьевщик.
– Мой альбом, пушкинский.
– Я как расстался с этой бабкой, - сказал старьевщик, - альбома в глаза не видал. Истинный крест. Не мешайте мне домой вернуться..
– Я его из тебя вытрясу, - сказал Митя.
– Тряси, - предложил старьевщик, чуть расставляя руки, чтобы Мите было его удобней трясти.
– Но я альбом вот этой москвичке отдал. Так что лучше ты ее потряси.
Митя ринулся было уничтожить старьевщика, но Зоя с Риммой его удержали. Ясно было, что альбома у старьевщика нет.
– Пропустите его, - сказала Зоя Платоновна.
– То-то, -
Стало тихо. Даже музыка замолкла. Было влажно и холодно. Подуло от леса.
– Чего тут стоять, - сказала Зоя Платоновна.
– Пошли домой.
– Нет, я не уйду, - сказал Митя.
– И до утра будешь стоять, да?
– спросила жена.
– Я замерзла.
Зоя Платоновна ущипнула Митю за руку, и тот вдруг понял.
– Ладно, - сказал он.
– Придется уйти. Денег жалко. Не надо было вам полсотни отдавать.
– Пошли, чего уж, - сказала Зоя Платоновна, и ей показалось, что из-за двери послышался сдавленный смешок.
Отойдя шагов на сто, они остановились в черной тени деревьев.
– Ясно, что альбом он оставил где-то по дороге, - сказала Зоя Платоновна.
– Но где? Может, у кого из друзей?
– Будем подстерегать, - сказал Митя.
– Времени у него было мало, - сказала Зоя Платоновна.
– Вряд ли он к знакомым забегал. И никому он не доверяет, не такой человек. Значит, он спрятал альбом в безопасном месте.
– Чтобы ночью взять, когда мы уйдем, - сказал Митя.
– Как он сюда бежал?
– подумала вслух Зоя Платоновна.
– По нашему переулку, - сказал Митя, - потом мимо Троицкой церкви, через парк. Самый короткий путь.
– Церковь… парк… - сказала Зоя Платоновна.
– Как в фильме ужасов. Что же, придется нам повторить его путь. В обратном порядке. Но оставлять его без присмотра тоже опасно.
– Я останусь, - сказал Митя, - хоть до утра простою.
– Ты простудишься, - сказала Римма.
– Я с тобой побуду.
– Нет, - возразила Зоя Платоновна, - вы пойдете со мной. Покажете самый короткий путь.
– Правильно, - сказал Митя.
– Веди ее, Риммуля.
И Зоя Платоновна с молодой женой поспешили обратно. На перекрестке они остановились.
– Здесь две дороги, - сказала Римма.
– Одна через парк, другая по улице.
– По улице мы сами сюда бежали.
– Ага.
– Тогда пошли через парк.
– Поздно уже, - сказала Римма.
– Может, не пойдем?
– Долой сомнения, девочка, - сказала Зоя Платоновна. Римма вздохнула, и они вошли в парк.
Днем он был светлым, веселым, там играли дети. Сейчас, в осеннюю пустоту, под начавшимся снова дождем, парк был безнадежно пуст, темен и тревожен.
Они шли быстро, Зоя Платоновна иногда останавливалась, заглядывала под кусты - Римме непонятно было, что она там надеялась высмотреть.
– Нет, - сказала Зоя Платоновна, - в кусты он не стал бы прятать, кто-нибудь случайно может заглянуть - чего только не бывает. Поэт Крымский - человек, не склонный к авантюрам.
– Ой!
– крикнула Римма, бросаясь к Зое Платоновне.