Гибель солнца

Лупофф Ричард А.

Дэниел смотрел вниз на серое существо, стремительно выраставшее от едва различимого движущегося пятнышка до, аппетитного животного, когда сокол еще раз взмахнул мощными крыльями, затем сложил их, втянул голову в плечи, расправил когтистые лапы и спикировал на белку.

Птица почувствовала наслаждение, вонзив когти в жертву. Ее мозг был мал, но сознание очень ясным и четким. Она инстинктивно понимала, что белка мертва. Зверек не оказал сопротивления — не было ни тщетной попытки ослабить хватку и освободиться, ни яростной борьбы. Один или два раза за всю его жизнь жертва вступала в сражение,

используя свои острые зубы и изогнутые кости. Это были бесполезные усилия — сокол никогда не выпускал добычу, но у него на ноге остался звездообразный шрам, а на теле — чувствительное к боли место, куда вцепился обезумевший от страха грызун.

Но сейчас этого не случилось.

Птица издала торжествующий крик, расправила крылья, выйдя из пике в пяти метрах от земли, а затем заработала мощными крыльями, поднимаясь выше. Из своего прошлого опыта она знала, что в зоне сильной гравитации первые минуты подъема будут самыми трудными. Здесь собственный вес увлекал ее к земле и любое движение давалось с трудом, но она понимала, что если перестать работать крыльями, то она не будет парить в воздухе, как дома, а быстро понесется к земле и упадет, и тогда придется начинать подъем снова.

Некоторые соколы становились жертвой такой неосторожности, особенно молодые птицы, еще не набравшиеся мудрости и опыта. Попадая на землю, они не всегда находили в себе силы вернуться.

Сильными взмахами крыльев птица поднимала свое тело все выше и выше. Уменьшение веса было таким постепенным, что его невозможно было заметить, но она достаточно часто спускалась в опасные зоны с сильной гравитацией и знала, что по мере подъема, метр за метром, взмах за взмахом, она становится все легче, пока там, дома, в невесомости, не сможет дать отдых своим натруженным мышцам.

Она взглянула вверх. Солнце находилось у границы дня и ночи. Птица чувствовала его теплые лучи на своих крыльях и теле. Она боялась опасностей, которые могут поджидать ее в темноте, и сделала круг, огибая тень. Она пролетела сквозь небольшое облако и поднялась выше.

Добыча в ее когтях оставалась неподвижной, конвульсивно дернувшись лишь один раз — в момент нападения. Полет теперь представлял собой череду ритмичных взмахов крыльями, рассекавшими теплый воздух. Это не требовало особой сосредоточенности. До дома было еще далеко. Она знала, что в гнезде, которое она построила вместе с самцом из листьев и веточек, обитавших в невесомости растений, ее ждут птенцы.

Когда птица достигнет верхних слоев атмосферы и вернется в гнездо, то разорвет добычу на части и прожует каждый кусок, прежде чем отдать птенцам. Их было двое, совсем еще маленьких. Вокруг гнезда можно было обнаружить застрявшие среди растений осколки скорлупы. Птенцы не покинут гнездо, пока их мягкий пух не сменится перьями.

Ее вес уменьшился, что позволило ослабить взмахи крыльев. Стало легче удерживать добычу, и птица повернула голову, ловя чувствительными ноздрями запах еще теплого мяса. Это был вкусный запах. Она пообедала раньше, сначала утолив голод, прежде чем позволила материнскому инстинкту заставить ее пуститься на поиски пищи для птенцов.

Она знала, что ее дети в безопасности, охраняемые самцом. Их социальная организация сложилась

таким образом, что самец и самка поровну делили между собой родительские обязанности. Один добывал пищу для себя и птенцов, а другой охранял шарообразное гнездо, не давая выпасть из него птенцам и отгоняя непрошенных гостей. Когда улетавший на охоту родитель возвращался с пищей для малышей, то второй отправлялся на поиски добычи сначала для себя, а затем для птенцов.

Успешные нападения на гнезда случались редко. Птенцов крали либо более крупные птицы, либо опасные пресмыкающиеся, у которых не было перьев, а только отталкивающая грубая шкура, похожая на кору деревьев, и которые обитали в прижившихся в невесомости растениях. Если птенцы пропадали, то вся стая соколов пускалась на поиски похитителя, и окрестности оглашались жалобными и сердитыми криками птиц.

Когда удавалось обнаружить врага, то после жестокой расправы в воздухе еще долго летали перья, капли дымящейся крови и куски растерзанной плоти.

Сокол погрузил клюв в мягкое брюшко своей жертвы. Мех и тонкая шкурка белки не представляли препятствия для крепкого, острого как бритва клюва. Сильный запах свежей крови ударил в ноздри птицы. Вкус крови на ее языке был еще более пьянящим, чем запах.

Именно поза птицы с опущенной вниз головой спасла ее от мгновенной смерти.

Сильный удар тяжелого тела бросил её вниз, в такое же крутое пике, как во время охоты на белку. Если бы она держала голову в обычном для полета положении, то ее шея неминуемо была бы сломана спикировавшим сверху орлом.

Но этого не произошло, и сокол, кувыркаясь, полетел вниз. С помощью хвоста и крыльев птица перевернулась, чтобы видеть, откуда исходит опасность.

Орел спускался за ней, слегка расправив крылья. С его когтей слетали капли крови и сломанные перья, оставшиеся после краткого соприкосновения двух птиц.

Мертвая белка выпала из когтей сокола в момент нападения и теперь, ускоряясь, падала вниз. Зверек становился все меньше, пока совсем не скрылся из виду, не успев достигнуть земли.

Сокол взглянул на нападавшего и оценил обстановку. Положение сложилось почти безнадежное.

Орёл был гораздо больше, его клюв и когти такими же острыми, а крылья значительно мощнее. Если сокол вступит в схватку, то, несомненно, будет разорван в клочья. Если попытается улететь, спикировав вниз, в зону с сильной гравитацией, или поднявшись вверх, то орел догонит его.

Безопаснее всего было лететь домой. При меньшем, чем у орла, весе сокол, поднимаясь вверх, устанет не так быстро и, обогнав более тяжелую птицу, успеет долететь до гнезда, прежде чем…

Нет!

Там птенцы. Правда, гнездо охраняет самец, а два сокола, возможно, одолеют орла и если не убьют его, то отгонят, заставив искать более легкую добычу. Но риск был слишком велик. Если они дотерпят поражение, то беззащитные птенцы будут обречены на смерть. Они еще не способны ни летать, ни защитить себя.

Орел повернулся и вновь бросился вдогонку за своей жертвой. Сокол уводил его от гнезда, нырнув вниз и прислушиваясь к звукам позади. Птица сделала несколько взмахов, прежде чем услышала устрашающий свист рассекаемого крыльями орла воздуха,