Гибель советского кино. Тайна закулисной войны. 1973-1991

Раззаков Федор Ибатович

В кинематографической среде можно встретить людей, которые иронично или даже презрительно называют риторикой призывы к использованию силы и возможностей экрана в борьбе за мир и гуманизм. Но что, какое искусство, какой язык они противопоставляют такого рода «риторике»? Нечленораздельное бормотание о вечных ценностях красоты, которые-де, мол, неподвластны политике и не могут участвовать в преходящих полемиках? Однако история художественного развития человечества накопила достаточный опыт, чтобы неоспоримой стала плодотворность связей искусства с народной жизнью и политикой. Важно только, чтобы политика, вдохновляющая искусство, была справедливой, гуманистической, направленной на мир и созидание, а не на войну и разрушение…»

Примерно в эти же дни весьма характерный эпизод произошел на съемках заключительных серий телесериала «Вечный

зов» по одноименному роману писателя-державника Анатолия Иванова, которые проходили на «Мосфильме». Снималась сцена, где бывший жандармский офицер, а ныне прислужник фашистов Лахновский разговаривает с завербованным им в филеры еще в юности, до революции, а теперь доросшим до больших чинов коммунистом Полиповым. На справедливое замечание последнего о том, что фашистам Советский Союз не одолеть, Лахновский произносил ответный монолог, в котором он заглядывал в недалекое будущее. Причем текст, который фигурировал в самой книге (издание марта 1978 года), несколько разнился с тем, что появилось потом в сценарии. Так, в книге он выглядел следующим образом:

«Мы пойдем другим путем. Будем вырывать духовные корни большевизма, опошлять и уничтожать главные основы народной нравственности… Мы будем браться за людей с детских, юношеских лет, будем всегда главную ставку делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее!.. Вся пресса остального мира, все идеологические средства фактически в нашем распоряжении».

А вот как этот же текст звучал уже на съемочной площадке:

«Есть только одна идеология: человек хочет жить и жрать. Причем жить как можно дольше, а жрать как можно слаще. Как говорится, своя рубашка ближе к телу. И мы сделаем так, чтобы эта рубашка намертво приросла. Мы вышибем из мозгов людей этот коммунистический фанатизм. Вот закончится война, все утрясется и успокоится. И тогда начнется настоящая борьба. За нами идеологическая машина всего остального мира. И с ее помощью мы найдем себе помощников среди советских людей. Мы их воспитаем. Мы их наделаем столько, сколько нам нужно. Деньги сделают все! Мы подорвем монолит вашего общества. Мы проиграли эту войну, но войну за души людей мы выиграем…»

Отмечу, что в этом монологе было гораздо больше конкретики, относящейся к тогдашним реалиям: например, слова о том, что среди упомянутых помощников западных идеологов окажутся многие представители советской творческой интеллигенции. Однако исполнитель роли Лахновского актер Олег Басилашвили наотрез отказался эти слова произносить, и никакие уговоры режиссеров, а также автора романа на него не подействовали. Басилашвили числился по разряду либералов-западников, гордился этим и не собирался лить воду на мельницу своих идеологических оппонентов. Он, кстати, и в фильме этом согласился сниматься исключительно потому, что его герой, Лахновский, ему сильно импонировал. Эти симпатии в итоге и приведут к тому, что в сегодняшней России Басилашвили в открытую бравирует своим антисоветизмом практически в каждом из своих теле– и газетных интервью.

Но вернемся в начало 80-х.

В кинопрокате 1982 года значилась двухсерийная кинолента «Ярослав Мудрый». Это был совместный проект Киевской киностудии имени Довженко и «Мосфильма», приуроченный к славной дате – 1500-летию Киева. Однако побудительным мотивом к появлению подобной ленты была не только эта дата, но и тот державный порыв, который охватил часть советской элиты на исходе брежневской эпохи.

Отметим, что до этого в советском кинематографе практически не снимались фильмы о временах Киевской Руси. А если эта тема и воплощалась на экране, то все ограничивалось лишь былинным фольклором: вроде фильмов «Садко» (1953) или «Илья Муромец» (1957). В середине 60-х Андрей Тарковский снял «Андрея Рублева» (1966), но тот фильм, как мы помним, сильно напугал власть, поэтому и был сначала запрещен, а потом выпущен малым экраном. С тех пор на долгие полтора десятка лет российский кинематограф забыл об этой теме. И в то время как союзные киностудии периодически выпускали ленты, популяризирующие свое древнее прошлое (таджики сняли «Рустам и Сухраб» и «Сказание о Сиявуше», белорусы – «Могила льва», украинцы – «Захар Беркут», литовцы – «Геркус Мантас» и т.д.), русским эту тему развивать не разрешали.

В 1978 году, казалось, дело сдвинулось с мертвой точки. На «Ленфильме» режиссер

Игорь Масленников запустил фильм «Ярославна, королева Франции», где речь шла о временах Киевской Руси ХI века. Однако фильм в итоге получился малопатриотичным: весь сюжет его был посвящен поездке дочери князя Ярослава Анны, которую отец выдал замуж за короля Франции Генриха. Державный журнал «Советский экран» не упустил случая отметить эту «ахиллесову пяту» фильма. Там было опубликовано письмо инженера-строителя Ю. Вохгельда из Душанбе (№ 21, 1979), где тот писал следующее:

«К недостаткам фильма хочется отнести и то, что в нем почти нет истории, хотя фильм по жанру явно принадлежит к историческому. Мы ничего не узнали о Ярославе Мудром, так много сделавшем для Киевской Руси, о его прекрасной дочери, о политике Руси в те времена. После просмотра хочется воскликнуть: «Так где же Ярославна?!» А жаль, ведь мог получиться очень интересный, красивый, умный и добрый фильм…»

Ждать подобного кино пришлось недолго: спустя четыре года вышел двухсерийный фильм «Ярослав Мудрый», где речь шла о том же самом князе Ярославе, но уже в другом контексте: весь сюжет фильма был посвящен тому, как он выступает в роли объединителя Руси, одержавшего ряд побед над внешними врагами и обезопасившего ее западные границы.

Отметим, что центральная печать на удивление мало писала об этой картине после ее выхода на экраны страны (на Украине публикаций было значительно больше), хотя это кино было из разряда патриотических и пропаганда его должна была стать делом архиважным. Но засевшие в столичных СМИ западники явно не хотели, как теперь говорят, «пиарить» Ярослава Мудрого – великого государственного деятеля Древней Руси, который сумел разбить печенегов и не «прогнуться» под латинами – Византией. Фильм заканчивался строчками из «Повести временных лет» летописца Нестора, где как раз перечисляются великие деяния Ярослава Мудрого и служат как бы напутствием будущим правителям России. Увы, но уже спустя три года после выхода фильма «Ярослав Мудрый» на всесоюзные экраны к руковод– ству страны придут люди, которые пустят по миру все, что было сделано до них предшественниками, и позволят уже нынешним «печенегам» и «латинам» торжествовать победу.

Увы, не смогут уберечь страну от сдачи «печенегам» и «латинам» и другие историко-патриотические фильмы, вышедшие вслед за «Ярославом Мудрым». Имеются в виду картины: «Василий Буслаев» (1983; Киностудия имени Горького; о былинном богатыре Василии Буслаеве, который спас Новгородскую землю от врагов), «Легенда о княгине Ольге» (1984; Киностудия имени Довженко; о легендарной правительнице Киевской Руси конца Х – начала ХI века), «Русь изначальная» (1986; Киностудия имени Горького; о первых победах славян над кочевниками, а затем объединившихся русичей во главе с Ратибором, сыном Всеслава, над Византией в VI веке). Отметим, что интерес к подобным лентам ширился от фильма к фильму: если «Буслаев» собрал 15 миллионов зрителей, то «Княгиня Ольга» уже 16 миллионов, а «Русь изначальная» привлекла в кинотеатры свыше 19 миллионов зрителей. Таким образом, у подобного кино, развивайся оно дальше, имелись все шансы выйти в лидеры кинопроката. Однако этого не произошло, поскольку в нагрянувшей вскоре горбачевской перестройке верх взяли либералы, которые вообще свернули постановку подобных историко-патриотических картин, заменив их «чернухой». Впрочем, речь об этом еще пойдет впереди, а пока вернемся к кинопрокату-82.

Лидером его стала комедия, чего не было уже два года (как мы помним, в 79-м успех сопутствовал фильму Владимира Рогового «Баламут»). Это была картина знаменитого комедиографа Леонида Гайдая «Спортлото-82». Скажем прямо, это был отнюдь не самый выдающийся фильм прославленного мастера, но самый веселый и эксцентричный из тех, что он умудрился снять за последние семь лет. Вообще, «золотая эпоха» Леонида Гайдая в советском кинематографе длилась почти полтора десятка лет. Она началась в 1961 году с его знаменитых короткометражек «Пес Барбос и необычный кросс» и «Самогонщики». После чего Гайдай начал «выстреливать» один шедевр за другим: «Деловые люди» (1963), «Операция «Ы» (1965), «Кавказская пленница» (1967), «Бриллиантовая рука» (1969), «12 стульев» (1971), «Иван Васильевич меняет профессию» (1973), «Не может быть!» (1975).