Гибель Урании
Шрифт:
Скорее всего, Кейз-Ол вот-вот признает себя побежденным. Его рука уже тянется, чтобы включить экран, позвать невесту. Но в это мгновение раздается тихий мелодичный сигнал, загорается светящаяся табличка: «Шеф полиции». И Кейз-Ол вдруг странно меняется. Он выпрямляется, в его глазах загораются злые огоньки: если кто-то осмелился побеспокоить среди ночи самого мистера Кейз-Ола — значит, произошло что-то чрезвычайное, очень неожиданное.
Псойс знает, что в таких случаях его присутствие нежелательно. Он медленно идет к двери, но так, чтобы расслышать хоть слово. И то, что он слышит, продирает, как мороз по коже, заставляет его сердце забиться
Задерживаться дальше опасно. Айт тихонько прикрывает дверь и совсем не по-стариковски быстро и энергично уходит по коридору.
Вот и началось то, о чем только мечталось. Началось так неожиданно, так внезапно, что просто не верится.
Что же будет делать Кейз-Ол? Как будет выкручиваться хитрый, хищный лис?
Но триллионер не только не растерялся — он собирается использовать ситуацию в свою пользу. Холодный голос четко чеканит слова:
— …Отключить подачу электроэнергии в телецентр, а если не получится, то во всем районе!.. Немедленно напечатать миллион листовок с подписью: «Центральный Комитет Коммунистической партии Монии». Содержание: призыв к всеобщему вооруженному восстанию; лозунги — экспроприация всей — подчеркните: всей частной собственности, запрет церкви, преследование тех, кто работал на Кейз-Ола… Набрать и напечатать сто тысяч экземпляров «Пламени» с аналогичным текстом. Все это сбросить утром с самолетов.
Лишь немногие одиночки пойдут за фальшивыми лозунгами. Спровоцированное Кейз-Олом вооруженное восстание будет подавлено. А тогда начнет свою работу агитационный аппарат. Коммунистов обвинят в фальсификации, на них свалят вину за человеческие жертвы. Кто вспомнит тогда о каких-то там катушках с записью Совещания?
— Полицию и войска привести в состояние боевой готовности. Старайтесь не стрелять первыми, сделайте так, чтобы стреляли мятежники. А тогда уничтожайте все!
— Будет выполнено, светлейший!
Щелкнул выключатель, погас экран. Кейз-Ол поднял голову, посмотрел на Мэй, которая, встревоженная событиями, снова помчалась в его кабинет, и сказал насмешливо, с вызовом:
— Ну?
— Простите, светлейший! — Мэй подошла к нему, прижалась к щеке. — Я признаю свою вину. Но признайте и вы: не хорошо унижать достоинство женщины… — Она помолчала немного и сказала уже другим тоном, озабоченным, деловым: — Меня очень беспокоит эта история, светлейший! Вы предложили гениальный план контрнаступления. Но не будет ли этого мало?.. Позвольте мне высказать предложение, светлейший! А что если бы сенат издал закон о запрещении атомного оружия?.. Коммунисты добиваются его шестнадцать лет. Они играют на этом, подстрекают всех. Так пусть получат бумажку… Вы меня поняли, светлейший?
Кейз-Ол смотрел на нее молча, удивленно. Если он сам только что приказал осуществить действительно грандиозную по своим масштабам провокацию, то его невеста пошла дальше!
Законопроект о запрещении атомного оружия!.. Гм… Даже
Он уже согласился со столь смелым предложением своей невесты, но, будучи человеком недоверчивым и осторожным, еще медлил, обдумывая, нет ли в таком маневре какой-то скрытой опасности.
— Ну, что же, Мэй… Может, так и придется сделать. Увидим, как пойдут дела.
Радостно вспыхнули глаза девушки. Пусть мистер Кейз-Ол издаст закон, который можно будет использовать против него, когда план «Молния» начнет осуществляться. Сделать тогда атомную бомбардировку будет гораздо сложнее, чем он думает: войну не начнешь без людей, а каждый человек, независимо от своих политических убеждений, хочет жить. Только бы Кейз-Ол не передумал!
Эта ночь была для Айта очень тревожной. Он надеялся, что «конспираторша Тесси» включится хоть теперь. Почти две декады назад она горячо поблагодарила его за колесико, намекнула о каком-то чрезвычайно важном задании и предупредила, что не сможет поддерживать связь, потому что уезжает на неопределенное время. Наверное, действительно ее задание было серьезным, потому что девушка наивным шифром — по первым буквам отдельных слов — передала свою фамилию — Торн.
Айт разгневался тогда на девушку за ее безрассудство, попрощался с ней сухо и кратко. А теперь жалеет, беспокоится. Он привык к звенящему, взволнованному голосу Тесси Торн, к тем странным ее интонациям, которые почему-то находили отклик в сердце, вызвали воспоминания о собственной юности.
Хорошо было бы, если бы Тесси вышла на связь. Впечатлительная девчонка может не понять смысла провокационного плана Кейз-Ола, ринется в бой и погибнет. Комитет Защиты Мира!.. Айт теперь уже знает, что работу в Комитете полиция расценивает как принадлежность к коммунистической партии, а это говорит о многом. Нет сомнения, что именно такие девушки и юноши распространяют листовки, которые доставили Кейз-Олу столько хлопот.
Тесси молчала. Айт просидел возле приемника целых два часа, потом махнул рукой и выключил аппарат.
События разворачивались совсем не так, как хотел бы Кейз-Ол. Утром того дня самолеты действительно сбросили огромное количество провокационных листовок. Одна из радиостанций, якобы захваченная коммунистами, провозгласила призыв к всеобщему вооруженному восстанию. Но не дремали и коммунисты. Тысячи агитаторов вышли на улицы. Стены заклеили воззваниями. Лозунги были короткими и четкими: «Не поддавайтесь на провокацию! Гоните прочь всех, кто призывает к оружию!» И полиция не знала, как найти повод для арестов, потому что против таких призывов не возразишь.
А листовки с записью Совещания распространялись по всей Монии. «Размножайте и передавайте настоящим друзьям», — призывали коммунисты. Диктофоны, которые по инициативе Кейз-Ола постепенно вытесняли бумагу и чернила, тоже работали на полную мощность. То, что недавно было самой большой тайной, постепенно стало становиться общеизвестным.
Над Монией навис призрак атомной войны. Все, что говорилось на Совещании о Союзе Коммунистических Государств, каждый мониец невольно примерял к обстановке в своей стране.