Гибель великого города
Шрифт:
— Нас мучает жажда, — ответила Хэка. — Мы хотели бы напиться. Но что у вас — деревня или преисподняя? Мы чуть не умираем от страха и не можем сдвинуться с места — ноги словно приросли к земле.
Женщина тоже казалась испуганной.
— Вам нельзя здесь стоять! Идемте туда, где люди!
И она повела их на небольшое возвышение, где стояла на коленях толпа крестьян и рабов. Отсюда звероподобный человек был хорошо виден. Доносились отдельные его слова: «Ашваттха… змея… смерть…»
Нилуфар и Хэка вслед за приведшей их женщиной
— Кто это? — спросила Нилуфар.
— Отшельник с гор, — ответила женщина.
— Почему же вся деревня спокойно смотрит на дикое насилие? Почему никто не остановит этого изверга?
— Не говори так, женщина! Он святой человек. Он принесет нам счастье, прославит нашу деревню, Наши каналы наполнятся водой, и уродится хорошая пшеница. В полях высокочтимого Манибандха будут колоситься хлеба высотой в десять локтей!
— Высокочтимого Манибандха? Разве эта земля принадлежит ему?
— Да, он владелец всех этих полей, а мы его должники. Почти все крестьяне продали свою землю купцам из города…
— Тс-с-с, смотрите туда! — прервала их разговор Хэка. — Как страшно! Что он творит, этот дьявол в человеческом облике!
Отшельник выкручивал запястье у своей жертвы. Та громко зарыдала и вдруг стихла, видимо потеряв сознание.
— Уйми свой злой язык! — рассердилась женщина. — Мы поклоняемся своему богу. Эта девушка из нашей деревни. Она по доброй воле отдала себя в жертву божеству…
— Какому богу вы поклоняетесь? — с волнением спросила Нилуфар.
— У него одиннадцать ликов: один — змеиный, другой — львиный, третий — медвежий, четвертый — волчий… Я не помню всего… Это знает только наш староста. Ты смеешься над нашим богом?
— Нет, госпожа не смеется, — поспешно ответила Хэка. — Она расспрашивает о вашем боге только из любопытства.
— А зачем там горит огонь?
Женщина посмотрела на Нилуфар с таким видом, словно имеет дело с безнадежным глупцом, и грубо отрезала:
— А на чем же поджаривать мясо, на твоей голове, что ли?
— Чем же отблагодарит вас ваше божество?
— Бог пошлет нам достаток и благополучие. Духи наших предков обретут покой и будут доброжелательны к нам. Звери не станут больше раскапывать могилы и съе-
[В бумажном оригинале отсутствуют страницы 147–150]
Буйволы побежали по дороге. Люди, увидев на колеснице Вишваджита, невольно расступались: он ведь блаженный, раздавит без пощады. Но насладиться поездкой Вишваджиту так и не пришлось. Возле дворца Манибандха буйволы остановились как вкопанные. Старик принялся нахлестывать их бичом. Те храпели, роняя пену, но не трогались с места. Рабы, приметив знак Манибандха на колеснице, сразу поняли, почему остановились буйволы. Они закричали:
— Высокочтимый! Господин просит вас пожаловать к нему!
Вишваджит, самодовольно улыбаясь, сошел с колесницы. Он так важно вышагивал, словно это был сам Манибандх.
Манибандх в это время диктовал писцу перечень товаров, отправляемых в Западную Азию. Он с удивлением посмотрел на юродивого и смиренно опустивших головы слуг.
— Шильпахас! Что это?
— Великий господин! — с поклоном отвечал Шильпахас. — Сегодня мы рады приветствовать высокочтимого Вишваджита! Все жители Мохенджо-Даро — дети и старики — поют ему великую славу!
Манибандх недоуменно смотрел на слугу.
— Великий господин! — продолжал Шильпахас, с трудом удерживаясь от смеха. — Высокочтимый остановился у ваших ворот, чтобы повидаться с вами. Нашим долгом было проводить его к вам. Простите ваших рабов! — И, повернувшись к Вишваджиту, слуга произнес: — Добро пожаловать, высокочтимый!
Манибандх улыбнулся, — так вот в чем дело!
— Добро пожаловать! — добродушно сказал купец.
Шильпахас, подойдя к господину, зашептал ему на ухо:
— Великий господин! Сумасшедший прибыл на вашей колеснице. Поэтому мы привели его к вам.
— На моей колеснице? — изумился Манибандх.
— Да, да, на ней ваш знак.
— Мой знак?
— Рабы его сразу разглядели.
— Хорошо, иди.
Шильпахас отошел в сторону.
В это время писец Вришабха оторвался от своей работы и сказал:
— Господин, я записал. В ста пятидесяти корзинах красной смолы…
Но Манибандх даже не взглянул на него. Писец с трудом поднялся на ноги, он был очень толст. В руке он держал длинную металлическую иглу, которой выцарапывал на куске кожи иероглифы. Потом он заполнял выскобленные места чернилами.
В глазах Манибандха мелькнул испуг. Что случилось с Вени? Под пристальным взглядом нищего купцу стало не по себе. Странный взгляд юродивого пугал его и вместе с тем притягивал, как магнит. Неизвестно почему, Манибандх вдруг вспомнил далекое прошлое. Но, овладев собой, он отогнал мрачные мысли.
— Добро пожаловать, высокочтимый! — снова сказал купец.
Вишваджит молчал.
— Пожалуйте, высокочтимый, в мой дворец! Там мы побеседуем с глазу на глаз.
Не дожидаясь ответа, купец пошел впереди. Юродивый, вдруг неожиданно осунувшийся и помрачневший, последовал за ним.
Усадив старика на ложе в своей комнате, Манибандх спросил:
— Где ты взял эту колесницу, высокочтимый?
— На главной улице Мохенджо-Даро…
В голосе Вишваджита не слышалось безумия. Ответ был точен и краток. «Высокочтимый Манибандх, — должен был он ответить, как обычно. — И ты еще спрашиваешь меня? Да ведь весь город знает, что высокочтимый Вишваджит взял брошенную колесницу на известной всему миру улице Мохенджо-Даро!»