Гибельный голос сирены
Шрифт:
– Я еще и вина принес. Купил вчера, в машине оставил, а сейчас решил захватить. Давай выпьем? Розовое под салат с морепродуктами подойдет, пусть и не идеально.
– Хорошо, давай…
– Штопор можно?
Саша подала штопор. Пьер открыл вино, разлил по бокам. Хозяйка тем временем разложила по тарелкам салат. Принюхавшись к нему, выдохнула:
– Обалденно пахнет!
– Кунжутными семечками, я знаю, ты любишь их. – Он поднял свой фужер. – Давай выпьем за все хорошее.
Она молча кивнула и, чокнувшись
– Приятное…
– Но ты больше любишь шампанское?
– Да. Не из-за вкуса, по мне, нет ничего лучше холодного чая, просто этот напиток очень романтичен.
И стала еще грустнее. Пьер знал почему. С Артуром они пили именно шампанское.
– Говорила сегодня с мужем? – спросил он, сделав маленький глоточек. Ему садиться за руль, поэтому много употреблять нельзя. Но и не составить Саше компанию тоже нельзя.
– Нет.
– Почему? Он же звонит тебе каждый день.
– Я не беру трубку. И скайп отключила. Не готова я пока разговаривать. Не знаю, что сказать. Мне нужно время на осмысление.
Она сделала глоток вина и насадила на вилку гребешок.
– Знаешь, что особенно неприятно? – Она выпила еще, а вилку вернула на тарелку. – Что он, не скрываясь, встречается со своей пассией. Пусть я далеко. Но там, на острове, есть люди, которые знают и меня, и его. Следовательно, могут рассказать мне о том, что видели Артура… – Она схватила вилку, отправила в рот гребешок и стала яростно жевать. Вкуса, Пьер был уверен, она при этом не ощущала. – Значит, ему все равно? Он не боится последствий? Даже если отбрешется…
– Что? – не понял Пьер.
– Выкрутится то есть. Отмажется. Убедит меня в том, что та девушка просто хорошая знакомая. Все равно он расстроит меня. Посеет в мою душу сомнения. Это ничего не значит для него?
– Может, стоит спросить об этом не у меня, а у него?
– Не хочу! – Она кинула вилку, и та со звоном упала на пол. – Мы официально не женаты. Значит, развода не требуется. У нас нет совместно нажитого имущества. Детей тоже. Делить нам нечего. По сути, мы друг другу никто! А раз так, то я просто исключу из своей жизни этого мужчину. Как будто его и не было!
– Не сможешь, Саша.
– Не сразу, но смогу…
Телефон, лежавший на столе, подпрыгнул. Звук сигнала был отключен, но не виброрежим.
– Он? – спросил Пьер.
Саша кивнула.
– Он, наверное, уже не знает, что и думать. Я бы решил, что с тобой что-то случилось.
– Пусть…
Телефон перестал урчать и дергаться. Саша выдохнула с облегчением и подвинула к Пьеру свой опустевший фужер. Он наполнил его. Затем развернул судок с оладьями. От них Саша точно не отмахнется. Обожающая мучное, но отказывающая себе в нем, сейчас она захочет себя порадовать.
И Пьер не ошибся. Сашенька съела два оладушка и за третий принялась, но тут опять ожил телефон. На сей раз
– Я жива и здорова. Так ему и передай. Да, больше ничего. Нет, не собираюсь объяснять. Пока!
Саша бросила телефон на стол, но тут же взяла его в руки и отключила.
– Все! Не хочу ни с кем больше говорить!
– Кто это был?
– Подруга, телефон которой Артур знает. – Саша щелкнула пальцами по фужеру, намекая на то, что его необходимо наполнить. Пьер налил в него вина, но чуть-чуть. Саша очень мало употребляла, а тут взяла такой темп, что, если его не снизить, через пятнадцать минут она будет, как говорят русские, в лом. – А ты почему не пьешь? – спросила она, заметив, что Пьер только пригубил.
– Мне скоро за руль. Я должен вернуться в ресторан.
– Жаль… – Она отодвинула тарелку и обеими руками взялась за фужер, как будто в нем не вино, а горячий чай, которым Саша хотела согреться.
– Я бы остался, но сегодня у нас важные гости.
– Понимаю.
– А поедем со мной? Посидишь, музыку послушаешь. Сегодня Ада поет. Она очень талантливая.
– Нет, я останусь дома и… – Содержимое фужера перетекло в Сашин рот. Она вытерла губы рукой и усмехнулась. – И напьюсь! Впервые в жизни! Пьер, ты представляешь? Мне почти тридцать, а я ни разу не напивалась…
Ее язык уже немного заплетался. И Пьер решил, что больше не будет Саше наливать, даже если она попросит.
– Давай попьем чаю, – предложил он.
– Не хочу… – отмахнулась она. После чего встала и подошла к окну. Форточка была открыта, и она высунулась в нее. – Осенью пахнет, – сказала Саша, глубоко вдохнув. – Хотя вроде бы еще тепло и деревья зеленые… Но уже чувствуется приближение осени.
Пьер взял бутылку и убрал ее за микроволновку. Он не хотел, чтобы Саша напилась.
– Ты любишь ее, Пьер? – спросила она.
– Кого? – не сразу понял он.
– Не кого, а что… Осень!
– Да, очень… – Он мог сказать, что полюбил ее лишь потому, что их первое свидание (пусть и дружеское), то самое, когда они гуляли по парку и он подарил ей букет из палой листвы, состоялось осенью. Теперь это для него – лучшее время года.
– Я тоже. А вот Артур ненавидит ее. И хочет вечного лета…
Саша резко повернулась. В ее глазах поблескивала влага, но она сдержала слезы.
– А где вино? – спросила она.
– Кончилось, – поспешил соврать Пьер. – Я допил… – и опрокинул в себя остатки из фужера.
– Ничего страшного. У меня еще есть.
Она пошла в комнату, Пьер за ней. Он глянул на часы, еще есть время. Надо напоить Сашу травяным чаем и уложить спать.
Она подошла к бару, открыла его. Пьер увидел в нем початую бутылку виски.