Гибискусу не хватает света
Шрифт:
Первая высадка – это как любое дело, которое до первого раза тебя будоражит ожиданием приятной неизвестности. Тем более, что планета была обитаема. Не Земля, конечно, но все же. Дышать там надо было через респираторы, тело защищала легкая прорезиненная одежда, на глазах защитные очки. Как же я был счастлив! Первым спрыгнул на землю с подъемника. Звезда была красной, умирающей, поэтому и освещение планеты соответствующее, и все казалось красным, медным, коралловым. Мы разбили небольшой лагерь у корабля и пошли в ближайший лес. Он вовсе не как земной: между деревьями – на самом деле какими-то корягами с цветами, но без листьев – оставалось много свободного
Представь – идет молодой паренек по инопланетному лесу, с раскрытым ртом озирается по сторонам, радуется тому, что его взяли в экспедицию и наконец-то считают если не равным, то точно своим. И тут, из-за бутона цветка, который, к слову, размером вышел с колесо, выпрыгивает существо. Чуть больше кошки, с шестью лапами, на которых растет по одному большому когтю. А глаза два. Один смотрит на тебя, пока существо цепляется за твою руку своими лапами, вонзая в мясо один из когтей, и начинает яростно разрывать одежду и плоть тремя другими когтями, а другой глаз, на затылке, рассматривает то, что творится сзади. И глаза у существа пугающе большие. Скажу честно, от неожиданности я завизжал, – хмыкнул Неман. – Совсем забыл, что на поясе висит нож. Начал дубасить свободной рукой зверя, а он меня еще и укусил в руку, до которой добрался через резину.
Мне сразу же поспешили на помощь. Пытались отогнать животное, а оно, укусив меня, засвистело на остальных, и прыгнуло на дерево, убежав по веткам. Как мне потом сказали, оно преследовал нас по пути назад, пока меня несли до корабля, наверное, я понравился на вкус.
– Ужас! – глаза его слушательницы были широко раскрыты, и она ловила каждое слово рассказчика.
– Не передать, как мне стало плохо после нападения. Несколько раз я приходил в себя, но тут же терял сознание от боли в руке. Док на корабле делал все, что в его силах, чтобы мне не ампутировали руку.
Лицо девушки скривилось в пренебрежительной гримасе.
– Как видишь, он справился, – улыбнулся Неман.
Они сидели рядом, и девушка поглаживала его руку, наверное, незаметно для самой себя.
– Я больше никогда не ступлю на планету, где нет наших колоний.
– Да брось ты.
– Нет, я серьезно! Это же чудо, что ты выжил! А если бы заражение было? Божечки.
За дальнейшими разговорами они уже обсуждали ничего незначащие вещи, все больше пропитываясь дымом и алкоголем. Ночь перевалила за свою середину, когда они допили свои новые бутылки, наговорившись вдоволь.
– Знаешь, что, – многозначительно взглянула на Путника девушка, хитро улыбаясь, – пойдем ко мне. Ты не против?
Неман сидел и старался не водить своим взглядом из стороны в сторону, как это бывало, когда он пьянел. Этот земной скотч оказался крепким напитком даже для него. Его настроение было на высоте, а кровь прямо-таки чувствовалась в каждой вене теплой нитью.
– Конечно не против.
Их губы слились в поцелуе, как цветок раскрывший бы для посторонних их желание и молодость.
Спускаясь на тридцать четвертый этаж, они не могли оторваться друг от друга в лифте с видом на ночную Землю. Неман что-то шептал девушке, а Искорка в ответ смеялась и пыталась укусить за ухо. В комнату они попали, навалившись вместе на дверь и громко смеясь.
– Этот номер принадлежит моей семье, – закрывая дверь, пояснила Искорка, – так что чувствуй себя как дома. Я сейчас вернусь.
Она
Контрабандист взглянул на свои часы. Те показывали, что уже больше половины отведенного ему времени подошло к концу. Борясь с алкоголем в крови, Неман нащупал в кармане пистолет с лекарством, закатал как следует рукав, сняв перед этим пиджак, и, мотая туда-сюда иглой пистолета, все же попал куда надо, и тут же его тело распознало знакомое чувство прохлады. Кровь резко остудилась. Но затем его мозг, тело и чувства атаковала слабость, умножившуюся десятикратно из-за находившегося в нем алкоголя. От этого Путник присел на ближайшее кресло, собирая себя воедино. После нескольких долгих секунд борьбы с самим собой, он смог вернуться в обычное пьянящее состояние. Он чуть было не забыл обнулить часы.
Из-за двери вышла Искорка. Вышла, мягко ступая босыми ногами по полу, от чего Неман не сразу обратил на нее внимание. На девушке больше не было ни перьев, ни украшений. Только платье и пылающий взгляд, от которого у Немана чаще забилось сердце.
– Пойдем.
Девушка повела Немана в другую дверь, впустившую их в жилую комнату. Щелчком пальцев Искорка включила стоящие у большой кровати тонкие торшеры и, закусывая губу, взглянула на Немана. Тот уже пылал и не знал от чего. То ли это было лекарство и алкоголь, то ли само желание вскипятило его кровь, но парень резко прижал к себе девушку, обняв ее за талию одной рукой и держа ее голову, впился в губы. В ответ она обхватила его, вонзив свои ногти в спину контрабандиста. Целуя девушку, Неман растворился в ней, как растворялся в космосе каждый полет, как растворялись в нем алкоголь и лекарство. И это было прекрасное чувство. Его рука соскользнула к верхнему краю платья и нащупала в нем ложбинку. Нажав на нее пальцем и проводя им вниз, Неман расстегивал платье, не нуждавшееся ни в пуговицах, ни в молниях. Пламенная одежда слетела с Искорки, и Путник сделал шаг назад, чтобы полюбоваться телом девушки, а заодно и снять с себя пару вещей.
– Ну как тебе?
Ему определенно нравилось ее тело. До того нравилось, что его рассудок пьянел уже ни сколько от скотча, сколько от Искорки, которая стояла перед ним голая с торчащими грудями, между которыми начиналась замысловатая и вьющаяся татуировка, уходящая из ложбинки на груди к бедрам. Узоры были сделаны черными чернилами и выглядели странно, но очень интересно.
– Ты потрясающая.
С этими словами Неман подхватил взвизгнувшую Искорку на руки, снова поцеловал ее и упал с нею на кровать. Два молодых тела слились воедино. Парень и девушка пропадали друг в друге, тяжело дыша. В молчании комнаты слышались стоны и шуршание постельного белья. Неман давно так не отдыхал.
Потом он проснулся ближе к утру с легкой головной болью и никак не мог понять, почему его тело налито свинцом, а каюта капитана на «Гепарде» выглядит так богато оформленной. И только разглядев в полумраке изгиб плеча Искорки, он понял, где находится и с блаженством закрыл глаза.
Окончательно проснуться его заставило какое-то легкое движение. Искорка сидела на краю кровати спиной к нему, рассматривая его через плечо. Заметив, что он проснулся, она улыбнулась.
– Доброе утро.
– Доброе утро, – ответил он сухим голосом, но с широкой улыбкой.