Гиблое место
Шрифт:
– Ох уж этот дед! – Екатерина поцеловала сына и пошла к себе в спальню. Впервые в жизни она шла туда с радостью. Ведь там ее ждал Эрнст.
«Ничего себе дела творятся, – думала она. – Вертихвостка какая-то, ей-богу! Развелась и в тот же день, пожалуйста, извольте замуж, а там и до роддома рукой подать. Еще и Старкова с его любовницей осуждала! А сама-то! Старков узнает – с инфарктом свалится. Такие рога ветвистые мужику навесила. Никогда не думала, что это так приятно».
Екатерина довольно захихикала.
Михайлова
Игорь,
– Свет! Подумай, на фига тебе весь этот геморрой? Зачем тебе работать? – спрашивал Ковалев, нежно обнимая Светку.
– Да я уж теперь и сама не знаю, просто не представляю, что я буду целыми днями делать. Вот Катя Старкова, например, горшки делает, а я ничего такого не умею. Ни горшки, ни картины маслом. Остается только крестом вышивать.
– Ну почему? Можно стихи писать, ну, или статьи какие-нибудь научные.
– Чтобы стихи писать, надо быть поэтом, а статьи научные пишут исключительно научные люди. Ученые называются.
– Да ну! – удивился супруг. – Тогда будешь меня откармливать. У тебя вкусно получается.
– Ага! А так как ты весь день на работе, то я тебе обед буду в судках привозить. Знаешь, я такие кастрюльки в поездах видела, когда маленькая была. В них суп харчо из вагона-ресторана носят.
– А что? Хорошо. Я на обед только кофе пью, а так буду суп харчо кушать из специальной кастрюльки. – С этими словами Ковалев подхватил Светку на руки, перекинул ее через плечо и поволок в номер. Михайлова трепыхалась и дрыгала ногами.
Поздно вечером, когда супруги Ковалевы уже сладко спали, у Светки зазвонил мобильник. Часы на нем показывали, что в Питере десять часов утра. Звонил Бирюк Иван Пантелеевич:
– Светочка! Здравствуйте, хотел у вас узнать, не надоело ли вам вкалывать на моего зятя?
– Иван Пантелеевич! Дорогой! Здравствуйте! Конечно, надоело! – закричала в трубку Михайлова. – Тем более что он меня уже сам уволил!
– Как уволил?
– Безобразно. Прислал Овечкина с выходным пособием. Сам даже не позвонил.
– Вот болван так болван! Как же он теперь без вас?
– Не знаю, Иван Пантелеевич! Плохо, наверное, как же еще?
– Ну, так это же на самом деле хорошо! Я ж вас хотел у него переманить. Приезжайте ко мне в офис, у меня предложение для вас есть.
– Я бы с удовольствием, Иван Пантелеевич, только я сейчас в четырнадцати часах лёта. Меня муж увез нервную систему лечить.
– Отлично! Лечите систему как следует, она вам еще пригодится. Когда вернетесь?
– Через неделю.
– Так, так, так. – Михайлова представила, как Бирюк в этот момент смотрит на календарь. – Давайте, Светочка, договоримся следующим образом. Вам двадцатого числа позвонит моя помощница
– Отлично!
– Вот и славно! Отдыхайте там хорошо, кланяйтесь супругу. Я о нем слышал только самые лестные отзывы. – С этими словами Бирюк повесил трубку.
– Чего там? – поинтересовался сонный Ковалев.
– Бирюк Иван Пантелеевич. Велел тебе кланяться. Говорит, что слышал о тебе только самые лестные отзывы.
– Интересно! С чего бы это Бирюку мной интересоваться?
– Наверное, потому, что он мне чего-то предложить хочет. Как думаешь, чего?
– Руку и сердце?
– Дурак! Работу, вот чего! – Довольная Михайлова обхватила руками своего огромного супруга и начала его тискать.
– Эй, осторожней, медведица, все кости мне переломаешь! – запричитал Ковалев. – А как же харчо? Я хочу харчо в кастрюльке!
Помощница Бирюка позвонила, как и договаривались, двадцатого числа. Сказала, что Иван Пантелеевич будет ждать Михайлову в среду в десять часов утра в офисе, который находится на набережной реки Фонтанки.
Михайлова удивилась. Она думала, что офис Бирюка находится в том же здании на Невском проспекте, где и роскошный кабинет Старкова. На встречу она приехала без пятнадцати десять, без проблем припарковалась рядом с указанным домом и поразилась скромности офиса Бирюка. Нет, конечно, дверь в помещение была внушительная, за стойкой стоял вооруженный охранник, но все было скромно. Скромно, но в то же время солидно и стильно. В приемной ее ждала помощница Ивана Пантелеевича, чем-то неуловимо напоминавшая Лидию Федоровну, помощницу Старкова. Приемная была небольшая, без хрустальных люстр, ковров и канделябров. Кабинет Бирюка тоже оказался небольшим, но очень уютным. Дорогая мебель темного дерева, кожаные кресла, красивые современные светильники. Роскоши, как в кабинете Старкова, не было, зато пахло деньгами. Большими. А еще пахло дорогим парфюмом, кофе и сигарами. Михайлова обожала все эти запахи.
– Курите, Светочка, – предложил ей Иван Пантелеевич, пододвигая пепельницу. – У нас тут, слава богу, не оздоровительное учреждение. Я бы еще коньячка маханул, да как-то с утра вроде бы неприлично. С другой стороны, выпил – и весь день свободен.
Они расположились в мягких креслах за маленьким столиком в углу кабинета. Кофе, который сварила помощница Бирюка, был просто восхитительным.
«Так бы и сидела тут целый день, – подумала Михайлова, – тепло, уютно, вкусно пахнет. Только бы не заснуть».
Она достала свои сигареты, Бирюк щелкнул зажигалкой.
– Иван Пантелеевич, вы меня просто заинтриговали, – заметила она и вкусно затянулась.
– Никакой интриги, все очень просто. Хочу вам работу предложить, даже не работу, а скорей партнерство.
Михайлова, конечно, ждала нечто подобное, но при слове «партнерство» спать ей как-то расхотелось. Партнерство с самим Бирюком – это вам не жук начихал. Иван Пантелеевич, видимо, что-то такое прочитал в ее лице, поэтому рассмеялся и продолжил: