Гиблое место

Мясникова Ирина Николаевна

– Катя! Не держи меня за идиота. Я обследовался миллион раз! У меня сперматозоиды ленивые. Не хотят они яйцеклетку оплодотворять, хоть ты тресни. Я ведь и лечился, все без толку.

Эрнст опять хлебнул виски. Екатерина разозлилась:

– То есть ты считаешь, что я тебя обманываю и пытаюсь тебе навесить чужого ребенка! Скажи, зачем? Мне врач моя предложила укол сделать, сейчас от детей избавляют быстро и непринужденно. Или ты думаешь, что на пятом десятке любая женщина мечтает стать матерью? Кроме того, не забывай, что отец мой прокормит не одного ребенка, а десяток, стоит мне только захотеть их рожать! Еще раз спрашиваю, зачем?!

Эрнст тупо смотрел в камеру, затем опять отхлебнул виски.

– Позвони мне,

когда сможешь ответить на мой вопрос. – Екатерина отключилась и заплакала. Ну надо же, действительно идиот!

Немного подумав, она вырубила Интернет и разобрала конструкцию с видеокамерой. Камеру она спрятала в ящике со своим нижним бельем, а ноутбук отнесла в машину и положила в багажник. Неизвестно еще, послушается ли Старков адвоката. А вдруг решит за вещами приехать, когда никого не будет дома. Не хватало еще, чтобы он влез в ее переписку, вот уж, действительно, никакие сыщики ему не понадобятся. Телефон она решила отключить. До развода лучше ни с кем не общаться. Мало ли что! Отец все правильно решил. Вдруг Старкову придет в голову блестящая идея прослушать ее телефон? При разделе имущества все средства хороши. Мысль о том, что в этой ситуации и Эрнст никак не сможет с ней связаться, слегка кольнула ей сердце. Ничего, осталось недолго. А потом, захочет ли Эрнст вообще с ней связываться после известий о ее беременности? Даже самые умные мужчины иногда ведут себя как полные болваны. Так что пусть будет как будет. Честно говоря, ей совсем не хотелось избавляться от его ребенка.

Она собрала Ванькины вещи и учебники, загрузила их в автомобиль и, встретив Ваньку после школы, отвезла его к родителям. Ванька протестовал и возмущался. Оказалось, что на вечер у него были свои планы. Он собирался с друзьями покататься на роликовых досках у концертного зала «Октябрьский». Однако, когда выяснилось, что предусмотрительная мама загрузила в багажник не только доску, но и роликовые коньки, проблема была исчерпана.

Вечером приехал Игнат. Екатерина давно его знала. Игнат был немногословен, но имел замечательные добрые глаза и был всегда предельно вежлив и корректен. Она накормила Игната ужином, несмотря на его вежливое сопротивление, а после ужина Игнат отправился в отведенную ему гостевую комнату играть в какую-то игру на своем ноутбуке. Катя убралась на кухне, включила посудомойку, а потом пошла смотреть телевизор к себе в свою одинокую спальню. Это Старков в свое время настоял, чтобы в новой квартире у каждого была своя спальня. С тех пор Екатерина эту квартиру слегка невзлюбила. Всю ночь она практически не спала. Ворочалась с боку на бок, даже таблетка персена ни капли не помогла. Екатерину мучили тревожные мысли о будущем. Получалось, что она этого неясного будущего просто боится. Екатерина попыталась разобраться в своих страхах, но ничего путного ей в голову не приходило. В результате она пришла к выводу, что самое страшное в будущей неопределенности связано с Эрнстом. И это страшное состоит в том, что она может никогда больше Эрнста не увидеть. С этим Екатерина была категорически не согласна. Она честно призналась себе в том, что хочет провести остаток жизни с этим человеком, родить ему ребенка, а может быть, даже и не одного. Вместе с ним радоваться жизни, вместе горевать, если, не дай бог, придется, и вместе стариться. Эрнста ей не хватало физически. Как будто отрезали от Кати Старковой какую-то важную часть. И линия этого разреза проходила аккурат посередине ее сердца.

Наутро она приготовила им с Игнатом завтрак, они поели, Игнат спустился в подъезд за газетами и расположился на кухне изучать свежую прессу, запивая информацию свежесваренным крепким кофе. Екатерина пошла в комнату, которую она называла своей мастерской, и начала работу над новым горшком. Где-то через час в квартире появился Старков. По многолетней привычке Катя бросила свое занятие, вышла в прихожую и по инерции достала

Старкову тапки. Старков сверкнул в ее сторону злобным взглядом, тапки надевать не стал, а сразу последовал в гардеробную своей спальни. Там уже стоял большой чемодан, приготовленный Екатериной еще с вечера. Екатерина убрала тапки на место и пошла следом за Старковым.

– Ну, и чего это ты вдруг затеяла? – спросил ее Старков.

– Почему вдруг? Не вдруг. – Екатерина сама удивилась своему внутреннему спокойствию.

– Ничего себе не вдруг! Жили себе, жили, она ни словом, ни намеком ничего мне не говорила, и вдруг здравствуйте – развод!

– Андрей! Прекрати лицемерить. Мы с тобой уже очень давно не живем вместе. Практически с тех пор, как ты стал жить вместе с девушкой по фамилии Гилберт.

– Иди ты! Ты про девушку эту узнала совсем недавно! Тебе папочка сказал.

– Я про девушку твою узнала очень давно. И без помощи папочки. У меня подруга есть, Лиза. Ты ее хорошо знаешь, и мужа ее тоже знаешь. И понимаешь, чем он на жизнь зарабатывает.

Старков, во время разговора раздраженно кидавший вещи в чемодан, вдруг замер и повернулся к Екатерине:

– А чего ж так долго ждала? Только сейчас на развод сподобилась?

– Любила тебя сильно, а потом надоело.

– Что надоело?

– Тебя любить. Я теперь себя люблю и Ваньку.

– Дура! Ты себя в зеркале давно видела? Кому ты нужна? Так у тебя хоть муж был, а теперь? Одинокая мымра, вот ты кто теперь.

– На вкус, как на цвет, товарищей нет. – Екатерина рассмеялась. – Ты, Андрюша, единственный человек, который год за годом методично пытается убедить меня в том, что я очень неказистая женщина.

– А что? Кто-то утверждает обратное?

– Конечно. Все мои родственники, – при этих ее словах Старков хмыкнул, – друзья, да и то самое зеркало, в которое ты меня отправил посмотреть. Я, например, в зеркале вижу вполне даже симпатичную, молодую еще женщину.

Старков захохотал:

– Катя, кончай себя обманывать! Ты, конечно, в последнее время слегка изменилась в лучшую сторону, но это благодаря твоей Лизке, она тебя грамотно одевает. А в остальном? Как была дылда, так и осталась. На голове воронье гнездо, а нос и вообще на пол-лица вырос, как у беременной.

Екатерина усмехнулась и подумала, что глаз у ее супруга как алмаз. Ни к какому гинекологу ходить не надо. Сразу правильный диагноз поставил. Только по всему видать, сигнал от этого алмазного глаза Старкову в мозг не поступает. Вслух она сказала:

– Стало быть, тогда все правильно. Зачем тебе с такой кракозябой жить? Не пойму я, почему ты злишься-то так? Иди да радуйся жизни со своей малипусенькой и красивенькой девчушкой. Или бесишься оттого, что радоваться недолго? Деньги кончатся, а впереди, как ты говоришь, холодная и одинокая старость?

– С чегой-то они у меня вдруг кончатся?

– Деньги у тебя кончатся с того, что ты человек не очень большого ума и жидкого характера. Значит, про одинокую и холодную старость ты со мной согласен? Хорошо, хоть это понимаешь.

– Прекрати меня оскорблять! – Старков не на шутку разозлился.

– Я тебя разве оскорбляю? Ты женился на мне по расчету, изменял мне направо и налево, никогда не уважал меня, даже хотя бы как мать своего ребенка! В довершение всего пришел ко мне в дом и рассказываешь мне, какая я уродина. По-моему, это ты меня оскорбляешь.

– К тебе в дом?! К тебе в дом?! – Старков сильно повысил голос. – Нет, это уже вопиющая наглость!

Он схватил первый попавшийся под руку ботинок и швырнул его в жену.

Екатерина увернулась. В этот момент она услышала легкое покашливание. В дверях в гардеробную стоял Игнат и смотрел на Старкова ласковым взглядом. Надо же, она так увлеклась баталией со Старковым, что про Игната совершенно забыла. Отец, как всегда, был прав, и Екатерина обрадовалась, что Игнат в это время оказался с ней.