Гибрид. Книга 2. Эволюция мага

Лисина Александра

Вот, выходит, чему он его научил?

Я ловко увернулся от «кометы» во второй раз. Попытался сбить ее сразу двумя своими молниями, но безуспешно – эта сволочь даже при прямом столкновении не пожелала взрываться, тогда как я свои молнии снова потерял. И только-только успел создать новые, как «комета» атаковала меня в третий раз, и это едва не стоило мне сожженной шевелюры.

– Давай, Босхо! – вдруг азартно крикнул кто-то из толпы.

– Соблюдайте дисциплину, лэны, – строго одернул излишне эмоционального ученика лэн Аруд.

Я, сосредоточившись на «комете», не стал

смотреть, кого прищучил преподаватель, но в этот момент в руке Айрда возник еще один огненный шарик и, подловив удачный момент, чуть не тюкнул меня по темечку.

Я, если честно, едва успел увернуться, да и то после этого чуть не потерял равновесие. Но я бы справился, координацию мне Эмма корректировала после каждого посещения подвала. Однако я слишком увлекся, следя за «кометой» и ее напарником, тогда как Босхо в нужный миг вдруг сорвался с места и, пользуясь тем, что я смотрю в другую сторону, провел на редкость стремительную и удачную подсечку.

Сделать я уже ничего не успел: даже с учетом того, что мы оба с ним получали аппаратное обучение, он первичный курс точно уже закончил. Да, я все-таки расспросил вчера доктора и выяснил, что на самом деле у аппаратного ступеней обучения несколько. Ну, как поясов в карате. Причем каждая ступенька позволяла добиться все большего прогресса. Нортэн сказал, что аристократы обычно на первой не останавливаются – проходят три или четыре, если денег хватит. Тогда как самые яростные фанаты кханто осваивали и больше, только это было дорого, очень дорого и очень долго. Аппаратов, которые могли такое делать, в тэрнии насчитывались единицы. Ну и само собой, рано или поздно ученики все равно взрослели, и чем старше они становились, тем менее эффективно было применение спортивно-обучающих модулей.

Взрослые бойцы обучались уже обычным способом. В Норлаэне даже школы специальные существовали, соревнования проводились, поскольку кханто в тэрнии действительно было очень популярным видом боевого искусства. После седьмой ступени его адепты получали звание мастера. После достижения седьмого круга мастерства они становились великими мастерами.

Но мы с Босхо пока еще только учились. И я ему, по крайней мере в этом, явно проигрывал, поэтому неудачно грохнулся на пол и даже среагировать не успел, когда крепыш подскочил и от души двинул мне кулаком в морду.

– Это тебе за прошлый раз, ур-род! – с чувством прошептал он, добавив мне от души снова.

У меня перед глазами звездочки заплясали, глаза и рот тут же залило кровью, однако сознания я не потерял – боли практически не было.

«Внимание, нарушена целостность мягких тканей в области переносицы, – доложила заранее проинструктированная мною Эмма. – Целостность костного скелета и хрящевой ткани сохранена. Остановить кровотечение?»

«Не надо», – буркнул я, сделав вид, что обмяк, а как только Босхо ухмыльнулся, проворно вскинул руку и, цапнув его за мундир, повалил рядом.

Айрд, к сожалению, сориентировался почти мгновенно, поэтому мой удар прошел мимо, сумев его лишь несильно задеть по скуле. После чего крепыш умело меня оттолкнул, благоразумно разорвал дистанцию и еще до того, как я успел подняться, шарахнул по мне и чудом

удержавшейся в воздухе «кометой», и одновременно вторым шаром, который за это время явственно подрос.

Атаковать шар, не сбивая «комету», я смысла не видел, тогда как сама «комета» моим молниям почему-то не поддавалась. Поэтому я утер рукавом льющуюся по лицу кровь, после чего создал перед собой сразу десяток крошечных молний, а затем соединил их в своеобразный щит и выставил перед собой.

Особенность моего дара заключалась в том, что, в отличие от огня, мои молнии рядом друг с другом нередко конфликтовали. Они, как ревнивые засранцы, стремились первыми себя мне показать, поэтому создавать из них более крупные структуры было проблематично.

Но я не нашел другого выхода, чтобы иначе остановить опасную для меня «комету». Да, щит я планировал продемонстрировать чуть попозже, ну да фиг с ним. Потом что-нибудь другое придумаю, да и надо же было посмотреть, на что он у меня способен.

Я, если честно, ждал, что щит от удара попросту распадется и за счет большего количества молний просто погасит чужой удар. Молнии у меня привередливые, порой даже упрямые, так что, если я давал им волю, они начинали тут же хулиганить. То из щита выберутся, то толкаться начнут…

Но сегодня они, словно почуяв, что дело пахнет керосином, вдруг сплелись в единую паутину и вместо того, чтобы тянуть одеяло каждая на себя, неожиданно сплотились, переплелись этакой электрической паутиной и отгородили меня от противника сверкающей, непрерывно искрящейся преградой.

«Комета» Босхо, налетев на нее с приличной скоростью, сердито зашипела.

Сеть, угрожающе прогнувшись, яростно затрещала.

Угодивший в нее шарик с недовольным пшиком исчез, тогда как «комета» все еще упорно рвалась вперед. Забуксовав в моей защите, словно попавшаяся в рыбацкую сеть акула, она чуть ли не с воем пыталась ко мне пробиться.

На лице Босхо появилось странное выражение. По его лицу уже градом катился пот, руки отчетливо тряслись, да и вообще он выглядел неважно. Все-таки и ему поединок, несмотря на лихое начало, давался нелегко. Но он не сдавался, его «комета» ревела и плевалась злыми искрами. Тогда как у меня от напряжения волосы на затылке встали дыбом, и в них, по-моему, тоже заискрилось электричество, а из носа с новой силой пошла кровь.

Кажется, я тоже перенапрягся.

Какое-то время мы еще стояли, каждый упрямо продавливая свое мнение и отчаянно борясь за победу, а потом мой щит неожиданно выпрямился и, выстрелив, как из пращи, вдруг отшвырнул угодившую в него «комету» обратно к хозяину.

Босхо даже среагировать не успел – отчаянно искрящаяся, воющая, словно баньши, и неистово кувыркающаяся в воздухе «комета» ударила его точно в грудь. Он даже погасить ее не сообразил, а вернее, попросту не успел.

После этого крепыша буквально отшвырнуло на магический купол, моментально вынеся за пределы поединочного круга. Он, отлетев на добрый десяток шагов, тяжело грохнулся на пол. Врезавшаяся в купол «комета» наконец-то погасла. Тогда как я устало помотал головой и, взглянув на свой гордо сверкающий щит, с облегчением выдохнул.