Гибридная война. Выжить и победить

Магда Евгений Валериевич

Прорыв Кучмы на туркменском направлении был связан, в первую очередь, с благосклонным отношением Кремля к этому вопросу. Кроме того, когда Кучма беседовал с туркменским коллегой Сапармуратом Ниязовым во время неспешных прогулок в загородных резиденциях последнего, совместные планы на будущее строили два человека одного поколения и одной жизненной школы. Их слово друг другу нельзя было измерять деньгами, потому-то и относился Ашгабат [144] к украинским долгам с воистину восточным терпением и рассудительностью.

144

Ашхабад (также Ашгабат) — столица Туркменистана.

Надо

отметить, что газовые отношения с Туркменистаном — это отдельная и крайне важная тема энергобезопасности Украины. Привлекательность этого источника энергоресурсов обуславливалась в первую очередь тем, что Ашгабат продавал газ не только дешевле российского, но и соглашался брать в оплату товарные поставки и услуги, тогда как «Газпром» требовал оплаты исключительно валютой. Начиная с 1994 года, в Туркмению была отгружена настолько широкая номенклатура материальных ценностей из Украины, что просто голова идет кругом. Украинцы отправляли в качестве оплаты за газ все: от военной техники, продукции машиностроения и металлургии, услуг по развертыванию и модернизации системы ПВО Туркменистана, строительству мостов и систем жизнеобеспечения туркменской столицы — до миллиона резиновых калош со складов стратегического резерва.

В конце концов, Туркменистан и Украина по обоюдному согласию постепенно перешли к денежной форме расчетов за поставки газа, отказавшись от товарной формы. Надо сказать, что взаимопонимание с Ашгабатом оказалось по-настоящему дорогим подарком для Украины, был период, когда сумма задолженности приближалась к $2 млрд.

Де-юре Украина была лишена возможности получать туркменский газ для своих потребностей, поскольку даже наличие контракта на закупку топлива не позволяло доставить его к собственной границе без согласия России. Более того, любые украинские схемы получения туркменского газа, как и любые фирмы-посредники, от «Итеры» до «РосУкрЭнерго», получали право на существование только при согласии и участии «Газпрома».

В «Газпроме» хорошо понимали, что поставки туркменского газа развязывают руки Украине, поэтому приложили максимум усилий, чтобы их сорвать. С 1 января 2006 года туркменский газ перестал поставляться напрямую украинским потребителям. «Газпром», используя преимущество в финансовых ресурсах и упомянутую зависимость Украины от его согласия на транзит центральноазиатского газа, перекупил ранее законтрактованный украинской стороной газ. Поэтому в начале 2006 года, в условиях прекращения поставок «голубого топлива» в Украину «Газпромом», «Нефтегазу Украины» оставалось только принять российские условия поставок газа.

17 февраля 2006 года — почти сразу же после январской украино-российской «газовой войны» — в Ашгабате президент Ниязов принял министра топлива и энергетики Украины Ивана Плачкова и главу правления НАК «Нефтегаз Украины» Алексея Ивченко. Украинская делегация хотела расставить все точки над «i» в вопросах поставок туркменского газа и расчетов за него. В свете поведения Ниязова во время январской «газовой войны» и решения о создании компании RosUkrEnergo надо было выяснить настроения туркменского «отца нации». Однако реальных успехов переговоры не принесли.

21 декабря 2006 года Ниязов скоропостижно скончался. Его фактический преемник, Гурбангулы Бердымухамедов, повел весьма осторожную для восточного деспота энергетическую политику, стремясь не обострять отношения с Россией. К тому же у Ашгабата есть менее беспокойный и проблемный, чем Киев, партнер — Пекин.

Схватка за «украинскую трубу»

Украинская газотранспортная система (ГТС) время от времени оказывается в центре внимания политиков и средств массовой информации. Ничего удивительного, ведь она является лакомым куском для многих энергетических компаний мира. ГТС ныне включает 37,6 тыс. км газопроводов (в том числе свыше 14 тыс. магистральных для транзита российского газа), а также разветвленную сеть компрессорных, газораспределительных и газоизмерительных

станций. Пропускная способность системы на входе в Украину из России и Белоруссии составляет 290 млрд м³ природного газа в год, а на выходе — 175 млрд м³ [145] . Из них 140 млрд могут транспортироваться в центральноевропейские страны, остальные мощности были нацелены на Молдавию, Румынию и далее, в направлении Турции и балканских стран. Кроме того, сегодня существует реальная техническая возможность увеличить пропускную способность отечественной газотранспортной системы для европейских потребителей на 140–160 млрд м³ в год. Этот факт — еще один аргумент для «Газпрома» попытаться установить полный контроль над работой украинской ГТС.

145

http://energetika.in.ua/ru/books/book-1/part-2/section-8/8-6

Необходимое отступление. Газотранспортная система Украины включает 13 крупных подземных хранилищ газа общим объемом около 34,5 млрд м³. Этот объем превосходит аналогичные мощности ведущих стран Западной Европы, вместе взятых. Находящийся в хранилищах запас газа позволяет покрывать сезонный скачок потребления «голубого топлива» в Украине с наступлением холодов. Кроме того, он служит надежным резервом для гарантированного обеспечения поставок российского газа в Европу в случае каких-либо технических нарушений или аварий на магистральных газопроводах Украины. Наличие больших мощностей по длительному хранению газа позволяет нашей стране предлагать эти услуги европейским странам. В частности, украинскими хранилищами для хранения закупленного в России природного газа уже воспользовались Венгрия и Польша. Напомним, что наши основные подземные хранилища (70 % от общей емкости) находятся по соседству со странами Централь- ной Европы — вблизи западной границы Украины, в Карпатах, то есть в районе конечных участков транзитных газопроводов.

По основным технико-экономическим характеристикам украинская газотранспортная система в Европе уступает только российской. Та состоит из 138,4 тыс. км газопроводов и ежегодно перекачивает свыше 190 млрд м³ природного газа. Однако, учитывая грандиозную территорию Российской Федерации, а также значительную отдаленность основных месторождений газа от потребителей, можно сказать, что Украина все же располагает сравнительно более развитой и густой сетью газопроводов, которая является, по сути, важнейшим рычагом геополитического и геоэкономического влияния Украины в мире.

Неудивительно, что газотранспортная система Украины как уникальное и суперприбыльное предприятие вызывала повышенный интерес со стороны конкурентов — как западных корпораций, так и «Газпрома». Этот «пиковый интерес» реализовывался разнообразными способами, в частности, российская энергетическая монополия немало преуспела в вопросах разработки стратегии дискредитации и компрометации Украины как надежного партнера в вопросе транзита газа в Европу.

К примеру, представители России неоднократно пытались доказать, что украинская «труба» устарела и технически ненадежна. Отчасти это утверждение верно, но требует разъяснений причин многочисленных попыток «Газпрома» установить контроль над «устаревшими» украинскими газопроводами.

По мере усиления своих позиций «Газпром» пытался диверсифицировать пути поставок газа в Европу. Тезис об Украине как ненадежном транзитере появился не сразу, российская энергетическая монополия сначала пыталась оказать давление на Украину через строительство новых газопроводов в обход территории нашей страны. Стремясь уменьшить значение украинской ГТС, Россия в разные годы инициировала сооружение ряда проектов газопроводов в обход Украины:

— через Беларусь и Польшу — 2 ветки объемом 65 млрд м³ в год из Уренгоя;