Гидеон. В плену у времени
Шрифт:
– Наша машина сломана, – перебила Кэйт. – Нам нужна помощь вашего мужа.
Питер искоса посмотрел на свою юную подругу и улыбнулся – это та Кэйт, которую он помнил.
В дверях появился пропавший лакей. Маленькие очки в проволочной оправе едва держались на кончике носа.
– Наконец! – зашипела маркиза и указала на опрокинутый столик.
Невозмутимый, щеголеватый лакей, который открывал им дверь, поднял столик и встал на колени, чтобы руками в белых перчатках собрать осколки чаши. Кэйт подняла курочек, который он не заметил,
– Не сомневаюсь, – продолжала маркиза, – что мой муж с радостью помог бы вам. Но вам надо найти путь к его сердцу. Уверяю вас, сам он в Лондон не приедет.
– Вы говорили, что ваше поместье в Аррасе, мадам? – спросил мистер Скокк.
– Да, немного севернее города. Оно называется шато де Хьюмиэйр. Но если дело не срочное, не советую вам наносить ему визит именно теперь, в эти трудные времена. Ктото называет нынешнее время веком света, но то, что вижу я – это тьма… – Маркиза сжала руки, на шее забилась жилка. – Вы слышали, что в прошлом месяце случилось в Париже с королевской семьей? Там был мой кузен. Он своими глазами видел… что сделала толпа со швейцарскими гвардейцами… Эта толпа – стая зверей! Они звери! Мой муж попрежнему надеется, что все будет хорошо, но все его надежды немилосердно растерзают именно те люди, которым он служил всю жизнь!
Кэйт вздрогнула от ледяной ненависти в аристократическом голосе, от страха в глазах маркизы. Но маркиза мгновенно овладела собой, спрятавшись за привычной маской дамы из высшего общества.
– Так что вынуждена огорчить вас, ми… – Маркиза заглянула в записку Питера, – мистер Сеймур, вы проделали напрасное путешествие…
Визит был закончен. Питер, Кэйт и мистер Скокк снова оказались у дверей, выходящих на ГолденСквер.
– И что теперь? – спросила Кэйт.
– Сэр Джозеф сказал, что после Бенджамина Франклина и Аллессандро Вольта следующим идет маркиз де Монферон, – сказал мистер Скокк.
– А где найти мистера Вольта? – спросила Кэйт.
– В Италии, – ответил Питер.
– Мы не можем поехать в Италию – на это уйдет несколько недель!.. А что насчет Бенджамина Франклина?
– Он умер два года назад.
– Ах…
– Аррас всего лишь в часе езды на машине от Кале, – задумчиво произнес мистер Скокк.
– Но он же не на другой стороне планеты! – воскликнула Кэйт.
– Франция воюет с Пруссией, – возразил Питер. – Страна пребывает в муках революции!
– И нам нужно пересечь канал, – добавил мистер Скокк, – а на кораблях пока еще нет парового котла. Ведь так?
Питер кивнул.
– Но если сэр Джозеф сказал, что нам лучше всего подойдет Монферон, то, возможно, стоит рискнуть, – сказала Кэйт. – В конце концов революционеры не наши враги. Мы же не французские аристократы!
– Представляю, что подумали бы обо мне твои родители, узнав,
– Одного дня не хватит, – сказал Питер. – Даже при попутном ветре путешествие от Лондона до Арраса займет три дня.
– К несчастью, – сказал мистер Скокк, – если мы этого не сделаем, то никогда не вернемся домой.
Разговор был прерван отчаянными криками о помощи. Питер огляделся, не сразу сообразив, откуда доносятся крики, и быстро направился в глубь сквера. Кэйт и мистер Скокк поспешили за ним.
Под большим деревом стояла кучка мальчишек, лет тринадцатичетырнадцати, они смотрели вниз на чтото кричащее и размахивающее руками. Кэйт понадобилось лишь несколько секунд, чтобы понять, в чем дело. Двух маленьких мальчиков, судя по одежде – уличных, повалили на землю. Ноги и руки мальчиков были привязаны веревкой к двум метлам – будто распяты. Их жестоко избивали ногами, и оба жалобно кричали от боли.
За всем этим наблюдали пятеро ребят постарше, они, уперев руки в бока, кричали и насмехались над младшими, заставляя их бить сильнее, и при этом заключали пари, кто первым из распятых умрет. Один из больших, со светлыми кудрями и пухлым ангельским лицом, ткнул острым, мыском ботинка самого маленького по ребрам, отчего тот завыл еще громче.
– Если изза тебя, ноющая крыса, я потеряю мой шиллинг, я отвезу тебя на Брюерстрит и посмотрю, как вороны подберут то, что от тебя останется, когда повозка размозжит твою голову.
Неожиданно кудрявый мучитель обнаружил, что ктото поднял его за воротник в воздух, а потом ботинок Питера Скокка подтолкнул его, как биллиардный шар, к другим мальчишкам.
– Я никогда не участвовал в петушиных боях и не хулиганил, – сказал Питер. – Но если не хочешь почувствовать мою трость у себя на спине, убирайся прочь отсюда!
Двое других мальчишек кинулись отомстить за товарища. Тогда мистер Скокк схватил и столкнул их так, что головы стукнулись друг об друга, и мальчишки поползли в сторону по булыжной мостовой. Остальные предпочли не испытывать судьбу и не связываться с высокими, крепкими джентльменами. Мальчишки попятились, злобно ругаясь, и помчались на Брюерстрит. Мистер Скокк улыбнулся Питеру и поднял руку вверх. Питер ударил по ней пятерней. Улыбка сползла с лица мистера Скокка.
– Джошуа, откуда вы знаете…
– Питер обычно так делал, – нашелся он.
– Не бойтесь, мы вас сейчас освободим, – сказала Кэйт и, присев около ребят, стала развязывать веревки. Мальчики не проронили ни слова, просто настороженно уставились на нее. – Мерзкие свиньи! Как они посмели?
Питер и мистер Скокк тоже присели, чтобы помочь Кэйт, и скоро мальчики, освобожденные от пут, поплелись прочь, ни разу не оглянувшись.
Питер засунул руку в карман и вытащил пару монет.
– Вернитесь! – крикнул он. – У меня для вас чтото есть!