Гильдия наемников. Курьер
Шрифт:
• Нормально. Саперы сделали проход через укрепления. Можем хоть завтра погрузиться и дальше рвануть.
• Пока вперед рвется другой полк нашей армии. Завтра, думаю, будем отдыхать и спокойно двигаться дальше. А вот послезавтра ждет нас новый горячий день. Если немцы успеют организовать новую линию обороны. Ну посмотрим.
Утром Сальве проехался в своем открытом кабриолете по батальонам, естественно, заехал и в наш, принял доклад о потерях. Поскрипел зубами - явно не понравилось ему то, что в первый же день мы понесли такие потери, в целом, больше роты убитыми и раненными! А с другой стороны, прорыв линии обороны, даже качественно обработанной тяжелыми калибрами, просто никогда не дается! После наш батальон погрузился, кто в машины, кто в телеги и отправился вперед, в сторону
Немцы расположились на возвышении, которое обтекала дорога, при чем обращенная к реке сторона холма была довольно обрывистой, а с нашей стороны - пологой. Их было около двух рот, при четырех пушках, выстрелы которых я и услышал, но уфимцам повезло - у врага не было пулеметов. Мы же, выведя на позиции свои девятнадцать "Максимов", из которых больше трети были трофейные MG-08 - немцы устроили неплохую засаду на уфимцев, но тылами не озаботились, оставив их без прикрытия и наблюдения, мы сначала хорошо причесали их пулеметным огнем, а после я послал гренадеров в атаку. Хотя, это и не атака была - так, добить раненных, собрать пленных, прихватить, что плохо лежит. Хорошее дело, бой совсем без потерь и даже с прибытком в виде трех 77 мм орудий. Правда это был приз, который мне не был особо нужен - тяжелые, громоздкие, способные бить практически только прямой наводкой - слишком малый угол возвышения. Осмотрев позиции разбитого нами противника, россыпи гильз от артиллерийских снарядов, уродливые дивизионные пушки, гренадеры собирали винтовки врага, попутно прибирая к рукам всякие мелочи, полезные в быту, сделанные практичными германскими оружейниками и промышленниками. Одного из бойцов я отправил к своей колонне, а сам решил проведать уфимцев, позвав с собой поручика Тагамадзе. Этот бравый горец мне сразу понравился тем, что в отличие от расхожих представлений, был храбр, но рассудителен и не пер на рожон.
• Прогуляемся, поручик? Нанесем визит вежливости штурмовикам?
• Почему бы не прогуляться? Правда, я не стал бы светить им нашу технику. Командует у них, если мне не изменяет зрение, подполковник, как бы не приказал поделиться.
• Толковая мысль! Вот только как нам их объехать, а то дорога то здесь одна.
В разговор, осторожно вклинился фельдфебель Овсянко, который слушал наш разговор, привычно обретаясь рядом. Услышав, что нас могут невежливо попросить поделиться техникой, он заговорил, радея за имущество батальона, которое ему было как родное - копия нашего каптенармуса:
• Позвольте, господин штабс-капитан, господин поручик! Там парой верст назад развилка была, дорога, наезженная от реки, вела. Может по ней двинемся, а как появится очередная - развилка, к реке и вернемся.
• А можете и не вернуться. Нужно по карте посмотреть.
Достав из планшета карту этой части Конгрессовки, а говоря правильно - Царства Польского, я прикинул, где находится нужная развилка. Та дорога шла в небольшую деревеньку, из нее дорога спустя километров пять снова вливалась в тракт,
• Овсянко, организуй проезд колонны по этой дороге, - я ногтем ткнул в место, где дорога снова вливается в тракт, а здесь пусть колонна нас ждет. Возьмите с собой пулеметную роту полностью, мы обойдемся теми, что в роты переданы. Возьми с собой половину третьей роты, и организуйте боковое охранение и разведку по пути следования - видишь, что бывает, когда пренебрегаешь этим, - я кивнул на чадящие машины уфимцев.
• Семен Семенович - Тагамадзе внимательно посмотрел на фельдфебеля. Дождался его ответа.
• Слушаю, ваш благодь?
• Поляки ненадежны, сам знаешь. В охранение и разведку побольше бойцов, отделение - минимум. Многие здесь думают, что под немцами им гораздо слаще жить будет. Да и оружие, амуниция, сапоги - сам понимаешь. И когда по деревне двигаться будете - смотреть в оба глаза!
• Так точно.
• Выполняй!
– приказал я и фельдфебель удалился.
• Левони, думаешь, могут попытаться напасть на солдат? Не преувеличиваешь?
• Не преувеличиваю, Виктор. Не раз бывало здесь и в мирные времена, что солдаты в одиночку, или малой группой просто исчезали. Особенно в глуши. А уж сейчас. Многие здесь думают, что немец пришел восстановить им польские вольности. Забыли, с кем мы неоднократно делили Польшу.
• Спасибо, за науку. Здесь я не служил, а официально информацию о таких "мелочах" никто не доводит.
• Всегда рад, всегда! Ну что пойдем, посмотрим, что там у уфимцев твориться?
• Пойдем, пойдем.
– и мы начали спуск с холма к низинке, где чадили нефтяным дымом догорающие грузовики, солдаты отдельно укладывали куски брезента раненных и погибших, рядом с раненными занимались своим делом фельдшеры и медбратья. Спускаться пришлось аккуратно, с этой стороны холм был крутым, а по траве ноги предательски оскальзывались, легко было и навернуться. Что совсем не придало бы мне солидности в глазах подполковника, который стоял, в мундире, расстегнутыми верхними пуговицами, и револьвером в руке. Похоже, в бою достал его из кобуры, а сейчас и не подумал убрать, рассматривая разорение, которое нанесли его батальону немцы. Лицо его было раскрасневшимся, то ли после боя, толи от жары - несмотря на ветерок с реки, было жарко.
Пока мы спускались с холма, воздух был душистым, пахло травой и еще чем-то непередаваемым, летним. А вот внизу воняло. Горелым металлом и сгоревшими нефтепродуктами. На первый взгляд, казалось, что уфимцев разгромили наголову, но еще сверху я заметил, что это не так. Сгорела едва треть грузовиков, правда лошадок побило почти половину. Погибших тоже оказалось не так уж и много, может, дюжину-полторы, раненых поболее, до шестидесяти. Хотя это только тяжелых и средней тяжести. Многие штурмовики "щеголяли" марлевыми повязками поверх обмундирования, с просачивающейся кровью. До половины батальона, на мой взгляд, не бойцы в ближайшие пару недель - месяц.
• Здравия желаю, господин подполковник, штабс-капитан Виктор дан Хали, командир второго батальона девятого гренадерского Сибирского полка.
• Командир второй роты Левон Тагамадзе.
– сократил приветствие мой ротный. Ну он здесь свой, а я, на всякий случай, осторожничаю, придерживаюсь официальных формул.
• Благодарю, господа. Если бы не ваш удар - положили бы нас здесь всех. И кто? Рота ландвера! Чертова разведка! Проворонить такую примитивную засаду! И куда подевался эта чертова пятерка улан? Неужели его вырезали, как можно допустить было такое! Извините, господа, переживаю - подполковник Елманцев. Станислав Никифорович.
• Возможно, увлеклись разведкой и тоже попали в неприятности. Хотя как это можно, на равнинной местности, когда с лошади ты видишь много больше - ума не приложу.
– высказал свое мнение поручик.
• Всякое бывает.
– это уже я, - боюсь, господин подполковник, дальнейшее продвижение вашего батальона не представляется возможным. Слишком много раненых, слишком большая убыль в транспорте. Хотя, я не могу вам указывать.
• Да что там. Все ясно, придется остановиться здесь и ждать подхода основных сил.