Гильдия наемников. Курьер
Шрифт:
• А, вон за нами и грузовики приехали. Сейчас скомандую - и на погрузку!
Сальве отошел, из здания вокзала раздался его командный голос, а я спиной почувствовал, как к выходу начали подтягиваться наши офицеры. Полковник вышел из-под навеса.
• Господа офицеры! Строить вас под дождем не буду, сами разберетесь по машинам. Бегом, марш!
– после этого он залез в кабину одного из грузовиков, а мы бодрой трусцой побежали загружаться. Мне хотелось сесть поближе к выходу, но не рассчитал, пришлось сидеть в середине кузова, понаблюдать за окружающим не удалось.
Ехали мы довольно долго, около трех часов, или больше, пару раз счастливчикам, сидевшим с краю приходилось
Мы приехали в полевой лагерь.
12
Лагерь состоял из большого плаца, представлявшего собой огромное месиво грязи и рядов палаток, окружавших его. С одной стороны были разбиты палатки 1 батальона, с другой - палатки моего, второго, с третьей стороны, как вы догадались, третьего. Прямо перед моими, были разбиты палатки управления полком и полковых служб. В связи с изменением ситуации, переходом через перевалы Лесистых Карпат меня лишили автобата, большей части артиллерии, оставили только малокалиберные горные орудия. Пока я валялся в госпитале, меня обобрали - лишили всех трофейных германских пулеметов, зато заставили осваивать ручные, о которых ходила дурная слава. Правда оружейник полка клялся и божился, что это новая партия, с перекосом патронов разобрались и машинки работают надежно. Но я, по своей мстительности и в счет отобранных прекрасных германских MG-08 стребовал с него по 4 дополнительных магазина к ручникам. Из хороших новостей, мой личный пулемет не оставили ржаветь, он ждал меня в расположении, правда пришлось перебирать его и магазины к нему, благо их можно было разобрать и очистить от набившейся грязи. Только один умер окончательно, его почти насквозь пробил осколок снаряда. Думаю, того-же, что отправил в госпиталь и меня. Ну ничего, мне и этих должно хватить, я брал их с большим запасом.
Остаток дня я знакомился со своим новым личным составом. Приятно, но в неудачном штурме Кенигсберга в моем батальоне выжило более трети старослужащих, из которых мы с Овсянко - он встретил меня как родного, создали хорошие, крепкие костяки отделений, взводов и рот. Вечером меня вызвал полковник, где представил мне новых ротных: поручика Седвига, поручика Терена, и штабс-капитана Исаева. В качестве заместителей им придавались прапорщики местного разлива. Кстати, в этот раз и ко мне приставили двух заместителей, прапорщика фон Хима, и подпоручика Фриза. В этот раз взводными тоже назначили младших офицеров, что должно положительно сказаться на боеспособности. В этот раз штурмовая армия была серьезно насыщена офицерами-наемниками, задача предстояла гораздо более сложная. Преимущество имперских войск над австро-германцами было мизерным, всего 1:1.6. Так что нам придется очень постараться.
На следующий день я заставил заниматься с личным составом своих ротных, а сам зарылся в военную бухгалтерию. Странно местным властям нужно чтобы мы занимались обучением войск и офицеров, воевали, но снять с нас необходимость заниматься подсчетом приходящего и потраченного, пришедшего в негодность имущества мы тоже должны заниматься. Нелогично, но не буду же я подавать рапорт наверх, доказывая им, что они дураки? Приходится сидеть и сводить баланс. Только под вечер смог разогнуть спину и прогуляться, понаблюдать, как мои ротные обучают бойцов и офицеров. Бойцов гоняли, первая рота упражнялась в метании учебных гранат, даже нашли немецкие, которые были сложнее наших. И, говоря откровенно,
Вторая отрабатывала в траншеях действия по зачистке. Их было откровенно жалко - там вода стояла выше колена, сапоги придется сушить. Но это предстоит вкусить всем. Третья ушла на стрельбы. Посмотрел я на подсыхающий плац, и вдруг глаза застила совсем другая картина, заснеженные камни на фоне зеленого леса, метель, колонны бойцов в имперской форме, которые карабкаются по скользкой горной дороге...
Увидев это, я резко развернулся и отправился в штаб полка. Там сообщил адъютанту полковника, что есть срочная информация для него и остался ждать приема. Сальве вызвал меня скоро, судя по его лицу спал он сегодня мало.
• Если отрываешь от дел по пустякам, сожру, на фиг!
– заявил он и потянулся.
• Господин полковник. Было предвидение. Это серьезно.
• Давай, рассказывай!
– я пересказал ему картину, увиденную мной. В процессе, смог дополнить, что за нами все-таки, надрываясь моторами, ехали грузовики, но незнакомой конструкции. С надписью на шильдике латинскими буквами.
• Черт и чертенята! Мне только сегодня по телефону сообщили, что нам придают новые, американские грузовики, очень мощные машины, на личный состав их не хватит, но сможем захватить припасы и пушки прицепить. То есть, серьезно все, не обманка. И давно ты предсказаниями занимаешься?
• Что вы, не занимаюсь! Иногда накатывает - но это у всех наших так. Раз и увидел фрагмент будущего. Ничего экстраординарного. Если бы не снег и метель - не стал бы и беспокоить. Бойцам нужно теплое, зимнее белье, портянки, проверить наличие шинелей - у стариков может и не быть, придется все это заказывать. Офицерам тоже надобно подготовиться.
• Понятно. Задал ты мне, капитан, головной боли. Придется выкручиваться, с интендантами разбираться.
• Господин полковник, мысль есть.
• Какая такая еще мысль?
• Мне бойцы, пока с германцами воевали, натащили обменный фонд. Револьверы, пистолеты, кинжалы и кортики, часы. А Овсянко все сберег, он такой, хозяйственный мужик. Есть чем подмазать тыловиков.
• Ну так тащи это сюда!
• Нет уж, лучше вы к нам, там этого добра много.
• Пошли.
Мы отправились к палаткам моего батальона, там я, остановив одного из дежурных, приказал кликнуть Овсянко. Спустя минут пять он прибыл, отрапортовал полковнику, но вопросительно глянул на меня.
• Семен Семенович, придется распаковать нам наши запасы, что на обмен приготовили.
• Дык, это я сейчас, мигом!
– он махнул нам, дескать, идите за мной и пошел к палатке кптенармуса.
• Ефимыч, тащи наш фонд! Не беспокойтесь, Виктор Сергеич, я солдатикам раздал что попроще, а все ценно приберег, вы же говорили, может пригодиться, с тыловыми крысами поделиться, чтобы из них потребное выбить!
– Ефимыч принялся таскать тючки и коробки, раскладывая на столе наши трофеи. Полковник сделал морду кирпичом и пристроился рассматривать их. Изредка хмыкал. Процесс затянулся на полчаса, пока Сальве не рассмотрел все наши трофеи.
• Черт, капитан. Мне бы таких хомяков, как твой фельдфебель и каптенармус! В общем так, вот это я забираю у вас.
– он смахнул в подставленный вещмешок добрую дюжину пистолетов и револьверов и практически все клинки. Тыловики очень падки на боевые трофеи! Думаю, выторгую у них все, что полку потребно. А то и на всю армию расстараются, кто знает. Овсянко и ты Ефимыч, вам наградной лист подпишу. Что полагается. Считайте, немало солдат наших этими трофеями спасли. Спасибо вам, искреннее спасибо!
– после чего Сальве коротко поклонился. У моих чуть-ли не слезы из глаз брызнули.