Гильдия. Трилогия
Шрифт:
Нургидан огорчался, что напрасно его не пустили потолковать с теми двоими. Он был бы очень аккуратен и тих…
А Нитха молча молилась Отцу Богов – не за себя и не за своих друзей, а за того, кому было гораздо хуже. За того, кто в кромешной тьме сидел за решеткой и ждал подмоги…
Наконец гневный бас и оправдывающийся фальцет затихли вдали. Чешуйка негромко сказал:
– Заперли… Ладно, и другой выход есть. Пошли! Слышите – внизу море шумит? Близко уже. Сейчас факел зажжем…
–
– Причем битую бабу! – глухо отозвалась Лейтиса из-под полотенца, благоухающего травяным отваром.
Она только что добралась до «Шумного веселья», и жена трактирщика тут же принялась врачевать ее синяки и ссадины, призывая двести болячек на голову того мерзавца, у которого поднялась рука так изукрасить женщину.
– Стало быть, островитянин решил позвать на помощь своих морских демонов. – Шершень не сводил взгляда с бронзовой рыбки, лежащей на столе. – А отдельную плату для гонца он догадался дать?
Лейтиса, пошарив в складках широкого платья, молча, наугад бросила на стол тяжелый мешочек. Красавчик попытался подхватить его на лету, но промахнулся. Мешочек брякнулся о столешницу.
– А если бы Ше-ершень не спросил, ты бы мешо-очек зажала? – ехидно поинтересовался Красавчик, раздосадованный своей неловкостью.
– Я сейчас лечусь, мне недосуг, – послышалось из-под полотенца, – а завтра напомни, Красавчик, чтоб я тебе в рыло дала…
Главарь взмахом руки заставил замолчать Красавчика, явно готового к дальнейшей перебранке, и сгреб широкой пятерней мешочек.
– Я пойду!
Никто не возразил атаману. После бурного дня даже разбойникам ночлег под крышей казался милее золота. К тому же Шершень не из тех, кто гребет добычу под себя. Уж поделится…
Лейтиса деловито уточнила из-под полотенца:
– Ты, может, и помнишь здешние места, но проводник нужен.
– Верно, – кивнул главарь и возвысил голос: – Аруз!
Трактирщик прибежал проворно (но не слишком быстро, чтоб важные гости не подумали, будто он подслушивает под дверью).
– Слышь, Аруз, нам человек нужен. Шустрый и надежный. Да чтоб в здешних местах знал каждую доску в заборах, каждый камень на берегу… каждую чайку по голосу чтоб узнавал!
– Да таких у нас почитай что вся Рыбачья Слободка. И Бродяжьи Чертоги.
– Хороший город Аргосмир, нравится он мне… Надо выбраться из города. Найди мне, Аруз, проводника!
– Ко мне тут прибежали прятаться трое парнишек. Айсур и его дружки. Может, господин помнит – мелкий такой, вроде ребятенка…
– Айсур здесь?! Отлично! Зови его сюда!..
Когда темнота расцвела огненным цветком, Щегол задохнулся от волнения.
Это
Нет. Это у них не получится.
Пленник успел обшарить тюки, сложенные в нише-клетке. Увы, ничего увесистого, не говоря уже об оружии! Ковры, меха, кружева – ценные, но бесполезные в драке вещи.
Зато, развязав все мешки, один за другим, он вслепую сравнил длину добытых веревок и выбрал самую длинную. Хотелось верить, что и самую прочную.
Щегол знал, что веревка может стать оружием. Знал с чужих слов. Но сейчас был уверен: да, он сумеет накинуть петлю на чужое горло и затянуть ее, как затягивает удавку палач…
И сейчас, когда вдали, словно смертный приговор, замаячило факельное пламя, пленник поспешно растянулся у самой решетки. Драгоценную веревку со старательно вывязанной скользящей петлей он продуманно растянул на запястьях. Щегол совершенно точно знал, что сделает, когда первый из мерзавцев, войдя в клетку, склонится над пленником. Ни один фокусник или жонглер так истово не отрабатывал свои трюки, как Щегол раз за разом повторял во тьме это движение, беспощадное и точное.
Свет факела приближался. Пленник не поворачивал головы. Его терзал страх: увидят, увидят кучу товаров, что он вытряхнул из мешков!
Он, конечно, прибрал бы все, он даже пытался! Но во мраке это оказалось делом немыслимой трудности…
Шаги затихли возле решетки. Молодой голос сказал весело:
– Если господину угодно дрыхнуть, мы можем повернуться и уйти на цыпочках.
Нургидан! Пленник узнал его, но не успел ни отозваться, ни вскочить: насмешку подхватил низкий бархатный голос:
– Лучше останемся и споем ему колыбельную.
Нитха?! Здесь?..
Щегол вскинулся – и скользящая петля тут же стянулась на запястьях. Поэтому вместо изящного комплимента с уст незадачливого пленника сорвалась короткая, но выразительная фраза, емко описывающая сексуальные пристрастия Серой Старухи.
Нитха сдержала смешок и скромно потупилась, как и подобает приличной девушке. Увы, в полумраке ее хорошие манеры остались незамеченными.
– Господин, – счастливо сообщил Чешуйка, прижавшись к решетке, – не привел я тебе твоего родича. Падла он, а не родич. Зато вот эти господа пришли помочь…
И мальчишка принялся скороговоркой рассказывать про неудачу с письмом.
Тем временем Дайру, подняв факел, осветил массивные железные прутья:
– Ну, прямо Допросные Подвалы… а замок-то где?
Тут даже Чешуйка замолк. На губах пленника замерли слова благодарности и обещание когда-нибудь отплатить добром…
Замка на решетке не было. Толстые прутья сверху и снизу уходили в гнезда, выдолбленные в камне. И ничего похожего на вход.
Озадаченное молчание прервала Нитха: