Гилгул
Шрифт:
— Костя, — прошамкал Саша. — Ты — дурак, Костя. Ты служишь Злу.
— Может быть, — Костя понизил голос до едва различимого шепота. — Но, знаешь… Мне это нравится.
— Ты даже не понимаешь, что делаешь!!! Отпусти меня! Иначе будет поздно! Послезавтра мир полетит в тартарары.
— Правда, что ль? — насмешливо поинтересовался оперативник.
— Послезавтра начнется Апокалипсис!
— Вон как. — Костя отпустил голову Саши. Тот не успел напрячь шею и врезался лицом прямо в кровяную лужу, натекшую с лица. Костя обернулся: — Вы слышали, доктор?
— Мда-с, — произнес степенный вальяжный голос из темноты прихожей. — Совершенно типичный случай.
— Понятые, — позвал Костя. — Проходите, проходите. И вы, товарищ участковый. Телевизионщики где у нас? Скажите там, что могут тоже
— Товарищи, — громко объявил Костя. — Человек, лежащий на полу, — известный серийный убийца, которого в народе прозвали Московским Потрошителем. На его счету шесть убитых женщин. Сашей овладела апатия. «Шесть? — вяло подумал он. — Почему шесть? Вроде еще вчера пять было… Откуда же взялась шестая?»
— А как же тот Потрошитель, которого задержали несколько дней назад? — поинтересовалась возбужденно какая-то девица.
— К сожалению, органы правопорядка не застрахованы от ошибок, — обаятельно улыбнулся ей Костя. — Наших сотрудников тоже можно понять. Задержанный полностью соответствовал словесному портрету убийцы. И потом, по воле случая, у него при себе оказался точно такой же нож, как и тот, которым пользовался настоящий Потрошитель. Как видите, мы работаем, признаем ошибки и стараемся их исправлять. Дышать было неудобно, при каждом выдохе из сломанного носа вылетали кровавые пузыри. Саша повернул голову и увидел, как оперативник, словно бы случайно, между делом, провел рукой по обтянутой голубой джинсой спортивной корреспондентской заднице, на мгновение жадно сжав ягодицу пальцами. Девица не отодвинулась, не отстранилась, не возмутилась даже.
— Итак, товарищи, — громогласно объявил Костя, убирая руку с корреспондентской «джинсы», — можно приступать к обыску и составлению протокола. Так, вы, товарищи понятые, сразу пройдите к вешалке. Лейтенант, зафиксируй пальто. Да, темные пятна, похожие на кровь. И на экспертизу пальтишко. Пусть установят группу, резус-фактор, все, как положено. Саша сплюнул кровь. Он лежал и слушал, как громят его квартиру. Бесцеремонно переворачивают ящики стола, выбрасывают книги с полок, перетряхивают вещи. Вот нашли окровавленную рубашку в ванной. «Снимайте, снимайте, ничего страшного… Так, на рубашке пятна бурого цвета, похожие на кровь. Распишитесь вот тут и вот тут еще». Запястья болели, и Саша попытался пошевелить руками.
— Товарищ капитан, — позвал стоящий над ним сержант. — У него в рукаве рубашки что-то.
— Ну-ка, ну-ка, — с любопытством сказал Костя. — Что у нас тут? — Саша почувствовал, как ему приподнимают рукав. Оперативник присвистнул, сказал тихонько Саше: — Попробуй, расскажи кому-нибудь, что это не ты их резал, — и тут же громко, весело: — Сержант, как же ты такое богатство пропустил, когда наручники застегивал?
— Да черт его знает, тарищ капитан.
— Только и слышишь от вас, «черт его знает» да «черт его знает». Так, понятые, пройдите сюда, пожалуйста. Лейтенант, зафиксируй в протоколе. Фотограф! Где фотограф? Махотин! Где здесь? Сюда иди. Снимай крупным планом и привязочку по масштабу сделай. Значит так, пиши, лейтенант: «Под рукавом рубашки задержанного обнаружен брючный ремень, кожаный, черного цвета, обернутый три раза вокруг запястья и продетый через пряжку из металла белого цвета, похожего на сталь. Под ремнем нож… значит, кухонный нож английского производства». Остальное — параметры клинка, фирму, все такое — сам допишешь. Мы пока продолжим. Время-то уже позднее. Костя поднялся, и Саша услышал, как оперативник, опять же между прочим, шепнул корреспондентке: «А что вы после съемки-то делаете?» и снова огладил ее спортивные ягодицы. Сашу подняли, не особенно ласково, едва не вывернув из суставов руки, прижали лбом к стене, уперлись стволом автомата в спину, обыскали. Оружия не нашли. Денег, понятное дело, тоже. Но кто-то стал на двести долларов и пятьсот рублей богаче. Зато притиснутый к стене Саша увидел, как прошедший в кухню Костя деловито достает из кармана пакет, укладывает в него «Благовествование» и засовывает себе под пальто.
— Книга, — прохрипел Саша. — Не трогай книгу!
— Что? —
— Будешь орать, правдолюб обос…ый, убью, — спокойно заявил Костя и скомандовал автоматчику: — Подними его, сержант. А то упадет еще. Придется снова поднимать. А он опять упадет. Что-то плохо его ноги держат. А с виду такой здоровый.
— Понял, тарищ капитан, — весело откликнулся тот. — Так точно, с виду здоровый, а падает се ремя.
— Вот ты и присмотри за ним. В случае чего, подняться помоги. А я пока в туалет схожу. Не стоять же тут. Костя ушел в туалет. Минут пять он сливал воду, а когда появился снова, у Саши таинственным образом оказалась рассечена бровь и отбиты почки. Да еще вроде ребро то ли сломано, то ли просто треснуло.
— Ну что, сержант? — беспечно поинтересовался оперативник. — Не падал клиент, нет?
— Так точно, тарищ капитан. Упал. Аж три раза. Об стенку вот ударился лицом. Совсем его ноги не держат. Со страху, наверное.
— Это верно, со страху, — кивнул Костя. — Он от страха даже в штаны себе надул.
— Фашисты, — пробормотал Саша. Кровь из рассеченной брови залила ему правый глаз, и он ничего им не видел. — Гестаповцы.
— Значит так, сержант. — Костя засмеялся. — Я пойду в комнату, обыск все-таки. А если он еще пару раз упадет, то ты подними. Жалко ведь, человек все же, не собака. Только не перестарайся. А мы минут через пять выйдем. Туалет досмотрим. Туалет ведь не досматривали еще?
— Так точно, — с готовностью рапортнул сержант.
— Вот и хорошо. Глядишь, найдем что-нибудь интересное, — Костя снова усмехнулся и, наклонившись к Саше, добавил: — Вроде ножа фирмы «Гербер». Модель «6969». Саша только сглотнул. «Падать» ему больше не хотелось. Он и так вдосталь уже «нападался» сегодня. Костя ушел в комнату, а Саша все-таки «рухнул» еще пару раз. Минут через пять, закончив с комнатой, группа вывалилась в прихожую. Один, в штатском, взялся осматривать ванную, второй — туалет. Кто-то громыхал на кухне посудой. Но Саше было уже все равно. Он хотел только одного — чтобы все быстрее закончилось. Пусть его отвезут… куда увозят в таких случаях? в тюрьму, в больницу?.. — и оставят в покое. Нет, боли он уже не чувствовал. Боль очень быстро стала привычной. Постоянной. «А может, — подумалось ему, — кинуться на этого сержанта? Автоматная очередь — и все закончится. А?» Он уже даже почти решился, но хватило ума не совершать глупостей. А что, если сержант не станет стрелять? А вместо этого подставит коленку или кулак? И тут он, Саша, как начнет «падать», как начнет… Только вздохнул. Нет, Леонид Юрьевич же сказал, что убьют его завтра вечером. Не сегодня. Значит, если и будет очередь, то не убьет она его. Только ранит. А раненый, беспомощный — вот уж хорошая жертва для Предвестника. Просто замечательная, настоящий подарок. Обзавидуешься. И вообще, какой смысл ему, Саше, умирать просто так? Повезет родиться снова — будет другой Костя. С другим именем и другим характером, но будет. Другой. Корень «друг». Когда из туалета послышался возглас: «Понятые, подойдите сюда! Обратите внимание, на ваших глазах из технической ниши, с фальшпотолка, я достаю…» Саша уже знал, что там. Нож. «Гербер», модель «6969». Кстати, сам-то он на фальшпотолок заглянуть не додумался.
— Задержанный, вы узнаете этот предмет? — Костя сунул ему под нос «изъятый вещдок». Саше пришлось неестественно вывернуть голову. Правым глазом он не видел. Этот был нож Потрошителя. Не такой же, а именно тот самый. Саша узнал его по царапине на черной прорезиненной рукояти. Только теперь на лезвии темнели бурые кровавые подтеки.
— Задержанный, вы узнаете этот предмет? — повысил голос оперативник.
— Это нож, — ответил Саша, с трудом разлепляя разбитые губы.
— Какой нож? — с торжеством спросил Костя.