Гималайский зигзаг
Шрифт:
«Ого! – мысленно воскликнула девушка. – Вот и первый нагоняй от собственного проводника схлопотала!»
Она решила обидеться. Не то чтобы сильно, а так, слегка.
Амода, однако, и не думал как-то извинятся. Более того, всю оставшуюся дорогу пастух молчал. Тишину нарушало лишь сосредоточенное чавканье дядюшки Говинды, прикончившего сперва один, потом второй и третий бутерброды, а затем перешедшего к десерту – целой груде фруктов.
Внезапно замолчал и он. Замолчал, встревожено уставился куда-то вперед и вдруг принялся читать охранительные мантры.
Бетси весьма
…То ли большой дом, то ли крепость. Но если крепость, то где башни и ворота – или хотя бы след от них, а если дом… Или дворец… А, может, храм?
Девушка хотела спросить у Амоды, но, взглянув на него, почему-то передумала. Любопытство все же распирало. Ведь что ни говори, за подобным она и ездит. Эх, ей бы недельку да десяток толковых студентов со старших курсов…
– Дядюшка Говинда, – обратилась она к старому индийцу, – что это за руины?
…Нет, не храм. Не храм, не мечеть…
– Дурное место, ох, и дурное место, мэм, – заохал толстяк, сделав охраняющий жест. – Это все, что осталось от дворца раджи Ашрама, да не помянем мы больше его проклятое имя! Говорят, что за минувшие сто пятьдесят лет там все сохранилось так, как в последний день жизни его хозяина…
Бетси, насмотревшаяся за последние годы всяческих развалин, только хмыкнула. Сохранилось, как же… Но не это сейчас важно.
– А что случилось с раджей?
– О-о, он навлек на себя проклятие самого бога Шивы – да будет милостив к нам великий Разрушитель! И теперь во дворце живут лишь злые духи. Часто, ох часто кричат они, пугая бедных путников! Я сам в молодости хотел поискать там спрятанные сокровища раджи Ашрама, но духи не подпустили меня ко дворцу ближе чем на двести шагов. Ох, и испугался я тогда! Не знаю даже, как ноги унес. После того страшного дня меня и начало нести в разные стороны. Вах! Вон какой стал!..
Дядюшка Говинда горестно вздохнул и похлопал себя по обширному животу…
Девушка кивнула – все становилась на свои места. Таких историй она тоже наслушалась. Зарыт под полом дворца конь золотой, да седло золотое, да стремя. А наверху горят двенадцать свечей, а стережет того коня старик с крыльями, как у летучей мыши… Будь она фолкьлористом!
…А с раджей тоже все понятно. Или англичане выгнали – или соседи постарались. Ну, это наверняка в любой толковой книжке по истории Кашмира изложено со всеми подробностями…
Сердечно простившись с добрым дядюшкой Говиндой, Бетси и Амода сошли вблизи небольшой деревеньки, именовавшейся, как выяснилось, Ашрам.
Быстро осмотревшись и задав пару вопросов первому же встреченному старику, Бетси быстро сообразила, что деревня – тоже остатки старого княжеского имения, которое некогда вместе с дворцом составляли единый хозяйственный комплекс. Планы и описания таких комплексов она видела совсем недавно, когда перелистывала работы по истории Индии, готовясь к поездке. Очевидно, после гибели дворца ряд построек был разобран, и между руинами и деревней образовалось быстро покоренное наступавшими
Очень скоро еще один абориген, на этот раз не крестьянин, а сельский учитель, полностью подтвердил ее догадки. Руины были пусты. Естественно, никакой дорогой утвари, мебели, а тем более ковров или посуды там уже не осталось. Все вывезли в Дели еще в конце прошлого века, одновременно с исчезновением самого раджи, где добро пошло с молотка на каком-то благотворительном аукционе. Но местные жители предпочитали верить в то, что дворец по-прежнему полон таинственных вещей.
Проверять, как пояснил учитель, не ходили. Тех же редких смельчаков, которые все-таки отправлялись иногда на разведку, постигала либо участь дядюшки Говинды, либо и того хуже – возле развалин дворца находили их обезображенные трупы. Хотя для всех, включая полицию, было ясно, что это дело рук разбойников, время от времени прятавшихся среди старых стен, старики шептались, что это сам проклятый раджа Ашрама, стерегущий свои сокровища и после смерти, губит дерзких…
Впрочем, сейчас жителям Ашрама было не до кровожадного призрака. Все были в сильном волнении, ибо с утра в деревню заявились непрошеные гости. И не просто чужаки – иностранцы. Трое – и все жутко подозрительные типы. И не одни, а с известным во всем штате проходимцем Сурхатом Барджатия в качестве проводника. Пришли незваные-непрошеные, нашумели, хороших людей обидели.
Обо всем этом Бетси и Амоде по поведал местный староста, к которому они, по совету все того же всезнающего учителя, зашли засвидетельствовать свое глубокое почтение.
– И куда же потом подевались эти пришельцы? – встревожилась Бетси.
– Одни боги ведают! – развел руками староста. – Исчезли куда-то после того, как я вызвал полицию, и наш славный сержант Рамачандра разобрался, что да как. О, он у нас настоящий воин! Арджуна! Его любой ракшас испугается, не то, что какие-то инглизы.
Девушка невольно задумалась. Инглизы? Значит пришельцы – англичане? Впрочем, для здешних жителей, что англичанин, что швед…
– А ты, парень, – староста между тем обратился уже к Амоде. – Как живешь, почтенный? Что-то давненько тебя не было видно. Не заболел ли?
…Девушка мельком отметила – «почтенный»! Так-так…
– Да вот, ездил по делам в Сринагар. – невозмутимо сообщил тот.
– А-а, ну-ну…
Расспрашивать дальше староста явно не пожелал.
«Странно! – удивилась Бетси. – Ам ведь мне говорил, что в Сринагар его посылали односельчане за вакциной. Лгал? Но зачем?»
Как бы читая ее мысли, молодой человек подал старосте большой сверток.
– Здесь вакцина для скота. Нужно сделать прививки, причем как можно скорее. Скот болеет уже в самом Сринагаре.