Гимн для позолоченных клеток
Шрифт:
Люка медленно кивнул, не отрывая взгляда от тропы:
– Правда... Только я уже давно никого не лечил...
– он помолчал. Знаешь, Вадим, я ведь раньше горы любил. Экскурсии водил каждый год во время отпуска... Последний раз со мной двое напросились: парень-студент, вроде тебя, только попроще, да подружка его - та вовсе пигалица пигалицей... Господи, чего они вытворяли, сколько я с ними натерпелся! Я же зеленый от злости по камням лазил, разорвать их на куски готов был за шуточки и выходки постоянные... Две улыбки - от уха до уха. Живее не бывает... А потом мы наткнулись
– он ударил кулаком по камню и схватил Баля за ремень.
– Послушай, малыш! У тебя времени - одна минута! Не больше! Я их, собак, знаю! Бери гуся и уходи!..
"Вот оно! Вот!" - подумал Баль.
– Ты должен донести его живым! Я не хочу, чтобы и на этот раз их взяла! Ты видишь, еще немного, и мы оба останемся здесь навсегда! Как Али, как Лонге, как те ребята из вертолета! Уходи! Я прикрою! Через меня им не переступить! Я злой, и мне все равно! Я здесь уже давно остался...
Люка повернул лицо к странному, мерцающему закату, и Баль заметил две влажные полоски на его впалых щеках.
Лицо врага.
Лицо брата.
Все равно, когда он плачет.
– Нет, - твердо сказал Баль.
Люка усмехнулся.
– Перед кем ты набиваешь цену? Передо мной? Не та публика!
– Мне на это плевать!
– крикнул Баль.
– Не-е-ет! Ты ошибаешься!
– Люка стал похож на хищника, готового к прыжку.
– Это мне плевать! Потому что я пришел сюда мстить! А ты здесь ради минутного бзика! Долг! Долг!
– передразнил Люка.
– Что же, задолжал, так плати! Тебе - не мне - нести эту печать до конца... Вот ключ от браслетов! Уходи!
Баль достал из жилета один из двух оставшихся рожков и протянул Люка:
– Я тебя ненавижу!
– произнес севшим голосом.
– Если выживем; я тебя найду! Найду, где бы ты ни был...
– ...и убьешь!
– Люка с улыбкой потрепал Баля по щеке. Люка был спокоен:
– Иди по тропе, не сворачивая. Наши тебя наверняка встретят... Шума мы наделали!
Баль нес пленника. Тяжело ступал по белеющей в темноте тропе и считал выстрелы, доносившиеся издалека:
– Люка... Снова Люка! Гуси! Люка! Гуси, гуси...
Господи, не дай ему умереть!
Господи, я никогда в тебя не верил, и я признаю, что это моя главная ошибка! Но соверши чудо! Даруй ему жизнь! Я уверую! Я отплачу! Ну, хочешь, я никогда... никогда не увижу Эмми?!
Автоматный треск слился в одну многоголосую жестокую мелодию, и тут же все стихло.
– Люка...
– прошептал Баль, всей сутью ощущая безжизненность наступившей тишины.
– Люка!
– позвал он безнадежно, почти плача.
– Там нет...
– услышал он совсем рядом и долго стоял неподвижно, борясь с непреодолимым, паническим желанием бросить в ущелье ту тяжелую тряпичную куклу, которую таскал на себе весь день и которая вдруг заговорила.
Светила огромная полная луна. Они сидели в тени на
Лунные долины.
– Ты хорошо знаешь наш язык, - сказал Баль.
– Да, - голос гуся был глух и слаб, - это просто... Убить труднее... Мне...
Баль кивнул. Это так. Гусь заметил их первым. А с таких расстояний гуси обычно не промахиваются.
– Почему ты заговорил только со мной?
– Можно... Уже конец.
– Мне?
– Баль проглотил комок.
– Нам... Здесь, - гусь коснулся подбородком правой стороны своей длинной шеи, - зашито... Крайний случай... Рядом - ты умрешь... И я...
Баль посмотрел на гуся с отвращением.
– Зачем же вы пришли сюда?! Только за этим?!
Гусь дернул головой.
– Цель - не Земля. Земля временно, иногда... В трансканалах часто сбои - нужен срочный выход на планете. Это Земля... Здесь переход к исправному каналу... Нужно несколько минут. Место всегда пустынное, постоянное... Здесь, в горах...
– Но почему тайно?! Почему не прийти к нам, не рассказать, не попросить, наконец, помощи?!
– Баль ударил прикладом по земле.
– Стрелять проще?!
– Нет! Но мы уходим! Все! С планеты - дом! Навсегда! Наш мир - смерть! Новый искали трудно-долго. Рисковать нельзя... Больше ждать не можем...
– Не понимаю!
– крикнул Баль, - Мы же люди! Разве мы не можем договориться?! Плохой контакт всегда лучше хорошей стрельбы!
– Раньше думали так же...
– сказал гусь.
– А теперь иначе?
– Да.
– Но почему?!
– Причина нашего бегства - контакт... Мое лицо...
– Гусь сжал пальцами морщинистую кожу на щеках.
– Ужасно... До ожога - совсем другое... Как наши души... До контакта...
– добавил он печально.
Они надолго замолчали.
Потом Баль сказал:
– Послушай, я не знаю, что там у вас произошло, мне страшно даже представить себе контакт, из-за которого население целой планеты пускается в бега... Но вот мы вдвоем тут сидим и очень даже неплохо понимаем друг друга... Пойдем! Никто не желает вам зла. Мы ведь так похожи, неужели ты мне не веришь?!
Гусь сжался в комок:
– Ты и я... это не все... Мы - люди...
Баль закрыл глаза. Это действительно не все... Потому что у Баля и у гуся есть начальство, есть законы, есть принципы, есть история, есть, наконец, родственники, близкие, ради которых... И кто знает, что произойдет, когда все это соприкоснется, перемешается и забурлит... Мы люди! Мы живем в золотых клетках страхов, сомнений и запретов, через которые переступать не дано...
– Убей меня...
– тихо сказал гусь, - это выход... Уйдешь, будешь жить... Иначе нельзя...
Гусь замолчал.
Баль смотрел на зажатый в ладони ключ от наручников. Думал обо всем сразу: и покинутой планете и Люка, об Али и Эмми, о Лонге, о золотых клетках, а также о великой своей безысходности...
Обстоятельства ни разу не позволили ему сделать самостоятельный выбор. И сейчас, оставленный один на один под луной с такой простой и жуткой разгадкой диких гусей, он опять-таки лишен выбора.