Гимн перед битвой
Шрифт:
Паппас мотал головой. Не от недоверия, а скорее в ужасе.
— Я и не знал, что мы в такой заднице.
— Уж поверьте, сержант. Я поверить не могу, что вы получили омоложение. Вы точно счастливчик. В прошлом году было призвано и прошло обучение свыше четырех миллионов срочников. Но, — он улыбнулся и воздел руки, — потому что у галактидов закончились омолаживающие препараты, было заполнено только пять процентов должностей майоров, подполковников и полных полковников.
— В «Арми таймс» была статья, — продолжал он, — по поводу заполнения вакансий в частях. Заполнено только три процента должностей в боевых и вспомогательных частях ранга бригады и ниже.
— Ой!
— То
— Итак, главный сержант, о чем я говорил? А, криминальные расследования и военная полиция. На случай, если вы не обратили внимания, то тут идет что-то вроде войны. — Оттопыренным большим пальцем он махнул в сторону темноты за окном. — Военная полиция патрулирует в составе не меньше отделения. Ночью они сидят в своих вооруженных «Хаммерах», и «Хаммеры» находятся в пределах досягаемости друг друга. В военном городке такого размера обычно расквартирован батальон военной полиции. У нас рота. Отдел криминальных расследований у нас должен быть не меньше взвода, а скорее рота. Их всего трое. Меньше отделения.
— Итак, — лейтенант Арнольд улыбнулся с мрачным юмором, — как я уже говорил, я чертовски рад вашему появлению.
— Что бы вы сделали, если бы я не появился? — спросил Паппас.
— Прижал бы его, скорее всего завтра или днем позже.
— И что потом?
— Вероятно, к утру я был бы мертв, — ответил офицер абсолютно серьезно. — Четверо из этой роты, сержанты, официально числятся дезертирами. Я случайно подслушал, как один из них сказал, что они не хотят повторить судьбу сержанта Резерфорда.
Он снова мрачно улыбнулся.
— Думаю, мне полагалось это услышать. Одной из первых бумаг, переданных мне оперативным сержантом, был список дезертиров. Бегство штаб-сержанта с восьмилетним стажем в воздушно-десантных частях, вся грудь в наградах, бросается в глаза.
Паппас покачал головой:
— Твою мать, сэр. Снова вернулись семидесятые.
Офицер изогнул бровь:
— Что?
Паппас опять покачал головой и снова поскреб голову. Он смахнул упавшую перхоть со стола.
— Не обращайте внимания, сэр. Задолго до вашего времени. Он подумал и в свою очередь посмотрел на часы.
— Когда обычно показывается Моралес? — спросил он.
— Обычно он подкатывает к девяти, — усмехнулся лейтенант. — Официально он проводит «индивидуальную физподготовку». Единственный оставшийся штаб-сержант управляется с построениями. Сержант Райерсон, похоже, в порядке, он только-только научился держать голову опущенной, а глаза закрытыми. Не знаю насчет дежурного, хотя он мог попытаться примкнуть к Моралесу.
— Что ж, сэр, — сказал Паппас и посмотрел на часы, — в таком случае, может, вы пройдете со мной в казармы. Вы нужны мне подтвердить факт, что я отныне вхожу в цепь командования. После этого вы можете просто сесть в сторонку и наблюдать. Сэр.
— О, с удовольствием, ганни, — сказал исполняющий обязанности командира роты со сжатой улыбкой.
— И я думаю, что по пути мы заглянем в оружейный ангар, — продолжал он, улыбка стала совсем волчьей. — Он открывается только персоналу с соответствующим кодом. Моралесу не был присвоен код доступа к нему, и он всю прошлую неделю выспрашивал меня про мой код.
— Оружие, сэр?!
— У нас пока нет скафандров, но мы уже получили полный комплект вооружений. Гравивинтовки «М-200», тяжелые гравипулеметы «М-300», тераваттные лазеры, минометы, гранатометы и основные
Лейтенант снова сжато улыбнулся.
— Если бы мне пришлось наехать на него на этой неделе, я собрался приготовить внезапную атаку вместе с некоторыми членами роты. При сложившемся положении я рад иметь вас на борту, дело могло закончиться кровью. Нам нужно спешить. Сомневаюсь, что он уже знает о вашем прибытии, поэтому, как считаете, сможем обойтись без требуемого уставом боевого приказа? — закончил он с кривой ухмылкой. Глаза его смотрели хмуро, когда он натягивал гимнастерку своего шелка поверх кобуры кольта сорок пятого калибра.
— Есть, сэр, — сурово произнес комендор-сержант морской пехоты, встал и пошел к двери. — Семпер хренов Фай. [28] Адамс! Построиться!
34
Провинция Андата, Дисс IV.
19 мая 2002 г., 08:21 по Гринвичу.
Наверное, мне следовало повременить с мотивацией до этой минуты, подумал Майк. Восходящее главное светило Дисса освещало сцену на крыше режущим люминесцентным светом зеленоватого оттенка. Пятьдесят восемь боевых скафандров расположились на разных расстояниях от края крыши, некоторые при этом немного пригнулись, как бы не желая смотреть на что-то. Один стоял прямо на краю. Крыши других зданий простирались шахматной доской от материковых плоскогорий до зеленого моря вдали. Далеко на западе Майк отметил некоторые пробелы, и, конечно, были две отсутствующие клетки у подножия столовой горы, упавшие Квалтрен и Квалтрев. Крыша соседнего мегаскреба отстояла примерно на длину футбольного поля, находилась на том же уровне.
28
Сокращение от «Semper Fidelis» (лат. ) — «Всегда верен» — девиз Морской пехоты США.
— Как далеко этот мегаскреб, сержант Визновски?
Сержант сфокусировал перекрестие дальномера на стене здания, его грубая прикидка подтвердилась.
— Семьдесят два с небольшим метра, сэр, — ответил он, читая показатели в верхней части дисплея.
— А известна ли вам максимальная дальность прыжка рядового боевого скафандра?
— Нет, сэр, виноват, сэр.
— Хорошо. Так уж получилось, что в спецификации максимальная дальность прыжка указана сто метров для солдат, сто двадцать для разведчиков и сто пятьдесят для офицеров.
Майк пригнулся и прошептал команду. Его скафандр начал падающее движение спиной вперед над обрывом высотой в милю и прыгнул. В явном противоречии с законами тяготения, он устремился вперед и вверх, проделал заднее сальто и четко приземлился на противоположной крыше. Затем он прыгнул обратно, приземлившись со стуком среди остальных.
— Сержант Визновски, я хочу, чтобы вы сделали прыжок с разбега на другую крышу…
— А-а, Майк, сэр…
— Ты сможешь, Виз. Я смог, и ты сможешь. Отойди на несколько шагов назад, разбегись и перед толчком скажи своему скафандру прыгнуть. Давай, делай. — Забрало его шлема смотрело в забрало сержанта, две гладкие поверхности, совершенно непрозрачные. Ему было интересно, что творится сейчас в голове у разведчика. Визновски всегда был превосходным воздушно-десантным сержантом, храбрым до безрассудства. Сейчас, очевидно, он не был полностью готов к тому, что предстоит. — Хочешь, чтобы я прыгнул еще раз?