Гиперболоид инженера Гарина. Аэлита(изд.1959)
Шрифт:
55
– Есть новости?
– Да. Здравствуйте, Вольф.
– Я прямо с вокзала, голоден, как в восемнадцатом году.
– У вас веселый вид, Вольф. Много узнали?
– Кое-что узнал… Будем говорить здесь?
– Хорошо, но только быстро.
Вольф сел рядом с Хлыновым на гранитную скамью у подножия конного памятника Генриху IV^1, спиной к черным башням Консьержери^2. Внизу, там, где остров Сите кончался острым мысом, наклонилась к воде плакучая ветла. Здесь некогда корчились на кострах рыцари ордена Тамплиеров^3.
[^1Генрих IV (1553-1610)– французский король (1594-1610),основатель династии Бурбонов, свергнутой в 1789 году. Он предоставил в 1598 году свободу вероисповедания гугенотам.]
[^2Консьержери (франц.)– одна из крупнейших тюрем Парижа.]
[^3Тамплиеры, или храмовники,- один из духовно-рыцарских орденов,основанных во время крестовых походов. Впоследствии были не только грозной вооруженной силой, но и крупными финансовыми дельцами.В 1307 году все тамплиеры, находившиеся на терртории Франции, были арестованы и после пыток сожжены, а огромное имущество было конфисковано королем.]
Здесь доживал век старый Париж. Еще бродили около книг на набережной, около клеток с птицами, около унылых рыболовов пожилые личности со склерозными глазами, с усами, закрывающими рот, в разлетайках, в старых соломенных шляпах… Когда-то это был их город… Вон там, черт возьми, в Консьержери ревел Дантон, точно бык, которого волокут на бойню. Вон там, направо, за графитовыми крышами Лувра, где в мареве стоят сады Тюильри, – там были жаркие дела, когда вдоль улицы Риволи визжала картечь генерала Галифе^1. Ах, сколько золота было у Франции! Каждый камень здесь, – если уметь слушать, – расскажет о великом прошлом. И вот, – сам черт не поймет, – хозяином в этом городе оказался заморское чудовище, Роллинг, – теперь только и остается доброму буржуа закинуть удочку и сидеть с опущенной головой… Э-хе-хе! О-ля-ля!..
[Галифе (1830-1909)– генерал, один из главных палачей Парижской Коммуны в 1871 году.]
Раскурив крепкий табак в трубке, Вольф сказал:
– Дело обстоит так. Германская анилиновая компания – единственная, которая не идет ни на какие соглашения с американцами. Компания получила двадцать восемь миллионов марок государственной субсидии. Сейчас все усилия Роллинга направлены на то, чтобы повалить германский анилин.
– Он играет на понижение? – спросил Хлынов.
– Продает на двадцать восьмое этого месяца анилиновые акции на колоссальные суммы.
– Но это очень важные сведения, Вольф.
– Да, мы попали на след. Роллинг, видимо, уверен в игре, хотя акции не упали ни на пфенниг, а сегодня уже двадцатое… Вы понимаете, на что единственно он может рассчитывать?
– Стало быть, у них все готово?
– Я думаю, что аппарат уже установлен.
– Где находятся заводы Анилиновой компании?
– На Рейне, около Н. Если Роллинг свалит анилин, он будет хозяином всей европейской промышленности. Мы не должны допустить до катастрофы. Наш долг спасти германский анилин. (Хлынов пожал плечом,
– Вроде революций?
– А хотя бы и так.
Хлынов взглянул на него с некоторым даже удивлением. Глаза у Вольфа были круглые, желтые, злые.
– Вольф, буржуа не станут спасать Европу.
– Знаю.
– Вот как?
– В эту поездку я насмотрелся… Буржуа– французы, немцы, англичане, итальянцы– преступно, слепо, цинично распродают старый мир. Вот чем кончилась культура – аукционом… С молотка!
Вольф побагровел:
– Я обращался к властям, намекал на опасность, просил помочь в розысках Гарина… Я говорил им страшные слова… Мне смеялись в лицо… К черту! Я не из тех, кто отступает…
– Вольф, что вы узнали на Рейне?
– Я узнал… Анилиновая компания получила от германского правительства крупные военные заказы. Процесс производства на заводах Анилиновой компании в наиболее сейчас опасной стадии. У них там чуть ли не пятьсот тонн тетрила в работе.
Хлынов быстро поднялся. Трость, на которую он опирался, согнулась. Он снова сел.
– В газетах проскользнула заметка о необходимости возможно отдалить рабочие городки от этих проклятых заводов. В Анилиновой компании занято свыше пятидесяти тысяч человек… Газета, поместившая заметку, была оштрафована… Рука Роллинга…
– Вольф, мы не можем терять ни одного дня.
– Я заказал билеты на одиннадцатичасовой, на сегодня.
– Мы едем в Н.?
– Думаю, что только там можно найти следы Гарина.
– Теперь посмотрите, что мне удалось достать. – Хлынов вынул из кармана газетные вырезки. – Третьего дня я был у Шельги… Он передал мне ход своих рассуждений: Роллинг и Гарин должны сноситься между собой…
– Разумеется. Ежедневно.
– Почтой? Телеграфно? Как вы думаете, Вольф?
– Ни в коем случае. Никаких письменных следов.
– Тогда – радио?
– Чтобы орать на всю Европу… Нет…
– Через третье лицо?
– Нет… Я понял, – сказал Вольф, – ваш Шельга молодчина. Дайте вырезки…
Он разложил их на коленях и внимательно стал прочитывать подчеркнутое красным:
«Все внимание сосредоточьте на анилине». «Приступаю». «Место найдено».
– «Место найдено»,– прошептал Вольф, – это газета из Е., городок близ Н. …«Тревожусь, назначьте день», «Отсчитайте тридцать пять со дня подписания договора…» Это могут быть только они. Ночь подписания договора в Фонтенебло – двадцать третьего прошлого месяца. Прибавьте тридцать пять, – будет двадцать восемь, – срок продажи акций анилина…
– Дальше, дальше, Вольф… «Какие меры вами приняты?» – это из К., спрашивает Гарин. На другой день в парижской газете – ответ Роллинга: «Яхта наготове. Прибывает на третьи сутки. Будет сообщено по радио». А вот – четыре дня назад – спрашивает Роллинг: «Не будет ли виден свет?» Гарин отвечает: «Кругом пустынно. Расстояние пять километров».
– Иными словами, аппарат установлен в горах: ударить лучом за пять километров можно только с высокого места. Слушайте, Хлынов, у нас ужасно мало времени. Если взять пять километров за радиус, – в центре заводы, – нам нужно обшарить местность не менее тридцати пяти километров в окружности. Есть еще какие-нибудь указания?