Гипно Некро Спам
Шрифт:
Свят прикладывает её снова. И ещё раз. И опять.
Ноль.
– Чё там такое?
Он обернулся: тётенька в форменной одежде Московского Метрополитена.
– Вот, – сказал Свят, – не работает что-то.
Тётенька взяла проездной в свою руку и поднесла к глазам.
– Да он истёк! – сказала она громко. И даже, как показалось Святу, радостно.
– Как истёк? Я его позавчера купил!
Тётка хохотнула и сунула Святу проездной обратно:
– Ну вы артист! Где ж вчера-то? Месяц назад истёк! Просроченный.
Она ещё раз хохотнула и, повернувшись
– Просраченный, – и кинул его в урну. Пошёл в сторону будки.
– А пропустите меня, пожалуйста, – сказал Свят.
– Да щас! – тётка фыркнула.
– Ну, пожалуйста! – взмолился Свят.
– Ну, проходи, – сказала тётка удивлённо и пропустила его к самодвижущейся лестнице, ведущей к Подземной Железной Дороге.
Через полчаса он вышел из лифта на этаже @chtung (!).
Сквозь большие (от пола до потолка) тройные окна-витрины он видел толстый слой пыли на произвольно расставленных по просторному помещению столах.
Слой пыли на всём:
На отключенном от 220 вольт аппарате по производству и продаже эспрессо.
Ковровом покрытии невнятного цвета.
Стенах со светлыми квадратами и прямоугольниками там, где висели постеры и рамки с фото.
Пыли нет только в центре: большое квадратное яркое пятно.
Свят развернулся, сел в лифт и уехал. Вверх? Вниз?
Говорят, что сейчас он под псевдонимом пишет подводки для дикторов Первого Канала.
Говорят, он уехал в Берлин.
А кто-то пустил слух, что он тупо работает на мясокомбинате в Царицыно.
Точно не известно.
Но номер его мобильника, указанный на визитке, уже год не отвечает.
На самом деле, он сел в лифт и вышел из него в Ничто.
Лифт за его спиной сомкнул дверцы, словно веки, и стал Ничем.
Он осмотрелся.
Увидел дверь с кривой надписью «выход».
Он открыл эту дверь, покинул Нечто и ударил человека, сидящего за рулём по голове. Выкинул его за километр до ближайшего поста ДПС. Свернул в поля.
Долго ехал, наматывая грязь на шипастые дорогие колёса и разшвыривая её вправо и влево.
Загадал, что остановится тогда, когда в баке закончится бензин.
Сутки ехал строго на Восток, по компасу на приборной панели. Солнце за эти 24 часа успело сесть и подняться четыре раза. Он ехал ещё шесть часов на Юг. И ещё шесть – на Запад. Всё это время рaдиоприёмник бесперебойно транслировал лёгкие мягкие переливы. Словно сотни хрустальных колокольчиков легонько стукаются друг о друга. И так – бесконечное количество раз. Затем Свят услышал щелчок в динамиках.
– В эфире Рaдио «Тишина», – сказал незнакомый, но красивый мужской голос.
Свят ехал ещё шесть часов на Север. Потом – вдоль железнодорожного полотна. Когда «мяу!!!» с пассажирского сидения стало невыносимым, он остановился. Заглушил машину. Накинул на плечи чужую кожаную куртку. Крепко сжал в кулаке ручку голубой пластиковой корзины для транспортировки мелких домашних животных и вышел из автомобиля.
– И вот он здесь, – сказал Павел.
Посмотрел на сидящих
Слева.
Вздохнул вдруг так тяжело, что влага выступила на его глазах.
Глава Восьмая. Псевдо Part 2
– Вы Свят777??? – спросила Алина.
– Спросила так, будто к тебе только что подошёл человек, которому ты веришь безоговорочно, и объявил, что весь мир вокруг – эксперимент, а ты сама – самец.
– Вы Свят777??? – повторила Алина.
– Ты, – сказал Свят.
– Ты Свят777???
– Да, – кивнул он.
Первая из свечей, стоящих на столе, потухла в эту секунду.
– Какой вопрос вы хотели нам задать? – Андрей Петрович посмотрел на часы – пятьдесят пять минут назад погасла вторая свеча. Мигнула перед этим несколько раз – и погасла.
– Какое сегодня число? – неожиданно спросил Свят.
Алина. Второе.
Татьяна. Одиннадцатое.
Наташа. Двадцать восьмое.
Остальные (Андрей Петрович, его сын, Зинаида) оторопело промолчали.
– Вот видите, – сказал Свят, – про месяц и спрашивать не буду.
Все молчали, глядя друг на друга.
В кармане Петра Продана пискнуло и завибрировало.
– Даже не думай, – бросил Свят через стол.
Пётр замер, уже погрузив пальцы по вторую фалангу во тьму кармана и не дотянувшись какого-то сантиметра до своего мобильника.
– Что же теперь делать? – спросила Татьяна испугано.
– Мне было видение, – сказал Свят, – нужно встать спиной к Москве и двое суток идти в сторону Бесконечности. Не останавливаясь, поесть и поспать. Там, возле недостроенного железобетонного завода, стоит Дом. Прямо в центре спирали из многорядного железного забора, местами тронутого ржавчиной. Один человек – бывший военный – по схемам из учебника для ПТУ 1956 года издания собрал самодельный сварочный аппарат и стал варить забор возле заброшенного пятиэтажного общежития. Он купил краденых электродов. Нашёл в полуобвалившихся цехах нависающего рядом завода арматуру и стал варить. Он начал от первого подъезда и через неделю, приварив очередную секцию, увидел, что ещё десять метров – и забор замкнётся кольцом. Но электродов было ещё много. И арматуры в подвалах завода было ещё достаточно. И он стал варить дальше. Когда забор, раскручиваясь от центра, которым был Дом, опоясал здание тройным кольцом, появилась Она. Она минут пять, не мигая, смотрела на искры, летящие из-под электродов, а потом открыла рот и спросила:
– Ты Сварщик, что ль?
– Сварщик, – кивнул он.
Говорят, они вдвоём заложили окна первого, второго, четвёртого и пятого этажей. Кирпичами, которые выбивали из стен внутри дома. Говорят, что внутри теперь совсем нет стен. Есть большой каменный куб с несколькими окнами на высоте третьего этажа. И одна Дверь. И тройная спираль забора вокруг этого. Говорят, что электроды у него волшебные и никогда не заканчиваются. Что заборы, сваренные этими электродами, не пропускают СДВИГ.
– А что такое СДВИГ? – спросила Татьяна.