Гипнос

Бржозовский Альберт

В зоне ожидания вестибюля на огромном бордовом диване с львиными ногами Трейси Дэйл рыдала уродливо, совсем не как в кино. Сопли с кровавыми

прожилками текли ей в рот, волосы липли к щекам и опухшим векам, от макияжа осталась грязная мазня. Миссис Дэйл портила всем праздник. Портье, администратор и метрдотель бросали на неё редкие стервятнические взгляды. Они не знали, что с ней делать. Ей нельзя было помочь, потому что она отказывалась с кем-либо говорить. Нельзя было попросить покинуть вестибюль, нельзя было объяснить, насколько дурную роль она играет во всеобщем предпраздничном восторге. Они могли только бросать на неё моментальные стервятнические взгляды – в надежде, что следующий взгляд не найдёт ее на диване.

Напротив Трэйси

Дэйл в кресле из того же гарнитура сидел Санта-Клаус. Он смотрел на неё неотрывно. У него была огромная пушистая борода, закрывающая половину туловища и вздутая тяжёлая копна волос, на которой красный бархатный колпак не в силах был удержаться и поэтому просто лежал сверху. Волосы и борода у Санты были чёрными, как экран выключенного телевизора. Зрачки Санты заполнили почти всю радужную оболочку и отражали всё. Гирлянды, мишуру, потолочные хрустальные сороколамповые люстры, надменную пузатую ёлку с бутафорскими подарками под ней, вращающиеся двери и белые перчатки портье. Санта видел периферическим зрением, как в окна бьется бешеный снег, как метель рвёт воздух, как зима превращает улицу в танец режущей мерзлоты.

Конец ознакомительного фрагмента.