Гипнотический роман

Эмар Густав

Поэтому, прошло несколько дней, он, благодаря уходу доброй негритянки и стараниям хорошего врача, оправился настолько, что мог отвечать.

Оказалось, что этот человек был свободным, но узнать что-либо о его прошлом или о том, что с ним произошло, не удалось. Он наотрез отказался отвечать.

Выздоровев совершенно, старый негр имел длинный разговор наедине с хозяином Марселена, после которого он объявил, что покидает и этот город и эту страну.

Действительно, на следующий день он уехал на американском корабле в Либерию, Черную республику, основанную, как мы говорили

выше, несколькими негрофилами Соединенных Штатов на западном берегу Африки. Перед отъездом он зашел к матери Марселена. — Добрая женщина, — сказал он, — вы спасли мне жизнь. Благодаря вам и вашему господину я смогу спокойно провести остаток моих дней, но я беден и не могу вознаградить вас за ваши благодеяния. Между тем, я желал бы сделать вам в благодарность один подарок.

Потом, подозрительно оглянувшись кругом, добавил:

— Слыхали ли вы о секте Воду?

— Воду? Да, слышала.

— Это секта демонов, которые, владея страшными ядами, пользуются ими, чтобы безжалостно истреблять всех своих врагов. Никто не может скрыться от их мщения и вот, из благодарности к вам, я навсегда хочу избавить не вас а вашего сына от их злостных козней.

— Что же вы хотите сделать с ним?

Старик засучил рукава своей рубашки и показал странный рисунок, вытатуированный на его левой руке.

— Видите, — сказал он, — если я сделаю вашему сыну такой же рисунок, он будет неуязвим для Воду Это талисман, и как бы Воду не ненавидели вашего сына, один вид этого рисунка заставит их отказаться от своего мщения.

— Но разве вы сами принадлежите этой секте?

— Не обо мне теперь речь!

— Но как же вы не смогли спастись от своих врагов, когда носите сами вот эти знаки?

— А кто вам сказал, что я ранен Воду?

— Никто, дядя, — поспешно ответила она. — Но мне кажется, что раз этот талисман так могуществен, то он должен был оградить вас от ненависти врагов, какие бы они не были.

— Вы сами не знаете, что болтаете, — сказал старик. — Говорите скорее, принимаете мое предложение или нет? Время не терпит!

— Я не знаю… — смущенно пробормотала она.

В это время Марселен, игравших около хижины, вошел в комнату и, увидя странный рисунок на руке у негра, сказал:

— Дядя, нарисуй и мне такой рисунок!

Старик взглянул на мать.

— Это перст божий, может быть! — пробормотала она. — Делайте, как знаете!

Старик немедленно принялся за операцию, которая длилась около двух часов и была довольно болезненна, но мальчик с твердостью перенес ее, не испустив при этом ни одного крика боли.

Кончив татуировку, старик перевязал руку ребенка и поцеловал его в лоб, а затем сказал:

— Ты будешь настоящим мужчиной!

Марселен с гордостью улыбнулся и как ни в чем ни бывало, принялся за прерванные игры.

— Через три дня, — сказал старик, — можно будет снять повязку. Изображение останется навсегда. Теперь запомните одно: когда мальчик подрастет, не забудьте как можно чаще повторять слово «оби», которое ему нужно будет произнести, когда ему придется показать свой рисунок вождям Воду. Запомните, «оби»!

— Буду помнить дядя!

Тогда еще раз, поблагодарив

за спасение жизни, старик вышел и отправился на корабль. С тех пор его больше не видели.

Прошло много лет Марселен из ребенка превратился в юношу Таинственное слово, беспрестанно повторяемое ему его матерью, врезалось, наконец, в память огненными буквами.

Из предыдущих глав мы уже знаем, какую службу сослужило оно бесстрашному юноше.

17. Грот

Оставив пока молодого негра, возвратимся к его господину, переселившемуся в грот Черных Гор.

Здесь царило большое беспокойство. Было уже шесть часов вечера, а Марселен, уехавший при закате солнца, все еще не возвращался.

В это время в гроте собрались все действующие лица нашего рассказа. На плантации осталась только одна Анжела, уже почти оправившаяся от своих ран, под защитой гостя — француза, нескольких вооруженных слуг и целого отряда солдат, присланных из Порт-о-Пренса, которые разбили свой лагерь на расстоянии двух выстрелов от плантации.

Колет и его будущий зять хотели возвратиться на плантацию тотчас после заката солнца. Долгое отсутствие Марселена не на шутку начинало тревожить их. Еще более был встревожен Дювошель, которому пришлось в это утро наблюдать одно странное явление.

Дело было так.

Утром, около одиннадцати часов, он, по обыкновению, осматривал горизонт при помощи подзорной трубы.

И вдруг, наведя трубу на подножие пика Куридас, он заметил группу из двух человек, из которых один тащил другого на спине.

В одном, несмотря на большое расстояние, он узнал Флореаля-Аполлона, а во втором — Марселена. Что касается Марселена, то Дювошель видел, как он, полежав некоторое время на земле, быстро вскочил и затем устремился в лес.

С тех пор плантатор тщетно обозревал в свою подзорную трубу все окрестности пика, дорогу из Леогана дорогу из Порт-о-Пренса — его нигде не было видно.

— Нет, я, видимо, ошибся, — пробормотал он разочарованным тоном. — Это не мог быть Марселен. Бедный юноша, наверное погиб от рук этих чудовищ!

— Гм, однако, он, кажется, очень скрытный и ловкий, — сказал Колет:

— Да, вы правы. Но Флореаль-Аполлон еще хитрее. Если только благодаря своему инстинкту хищного зверя, этому чудовищу удалось разгадать его планы, то Марселен погиб.

— А вы уверены в этом человеке? — спросил его Бираг

— О, я уверен в нем, как в самом себе! — горячо воскликнул Дювошель. — Это редкое исключение среди черных, скорее мой друг, нежели слуга!

— Спасибо, господин! — вдруг раздался веселый голос позади собеседников.

Все быстро обернулись, У входа в грот спокойно стоял улыбающийся Марселен.

— Ты! — вскричал Дювошель, кидаясь к нему навстречу. — Как ты запоздал!

— Нельзя было раньше придти, господин.

— Но что значит эта рана?

— Пустяки, — отвечал тот, — это след от испытаний, которым я подвергался в эту ночь.

— Но ты не страдаешь, надеюсь?

— Нисколько, раны уже зарубцевались.

— Я думаю, ты устал и голоден. Откуда ты? — продолжал расспрашивать Дювошель.