Гипнотизер в МВД: иллюзия правды
Шрифт:
Я закончил счет и разбудил участников эксперимента. Потом беззаботно махнул рукой:
— Ничего подобного. Вы слишком беспокоитесь. Я просто помог их немножко усыпить.
Но Горбунов уже вглядывался в показания приборов. Ярость от несанкционированного вмешательства мгновенно сменилась в нем азартом ученого.
— Ого, это очень глубокий уровень! Мы рассчитывали прийти на него только через три дня. Как вам это удалось?
— Он знает какую-то новую методику, я такой еще не слышала, — заметила Даша. — И смог погрузить их на глубокий уровень
— Да что вы говорите? — спросил Горбунов, возразил очки на лоб и посмотрел на меня. — Поделитесь с нами своей методикой?
— Да, конечно, — я пожал плечами. — Почему бы и нет? Только я прошу вас рассказать, работала ли Даша Снегирева с Калачевым? А то она только что заявила мне, будто не умеет погружать человека в гипноз. Но разве этому трудно научиться?
Горбунов теперь воззрился на помощницу. С удивлением.
— Почему ты так сказала, Даша? Ты ведь квалифицированный терапевт, прошла полный курс обучения по введению в транс. Ты, пожалуй, одна из самых сильных гипнотерапевтов в нашем институте.
Но я уже поднял руку.
— Товарищи, товарищи! Я прошу вас не увлекаться. Мы сейчас уезжаем, потому что предварительно выяснили все, что нам надо было необходимо. Кроме того, мы хотели увидеться с Калачевым, до того, как его отпустят домой.
Белокрылова посмотрела на меня с недоумением. Горбунов поправил очки и спросил:
— А что, Калачева выпускают?
Я кивнул. Я уже действительно выяснил то, что мне нужно. Нечего отпираться.
— Конечно. Он пришел в себя и совершенно не помнит, что натворил. Ему рекомендовано оставаться дома и никуда не выходить. Но это не страшно. Завтра должны приехать трое лучших психиатров из Москвы. Для того, чтобы снять блокаду в его мозгу и выяснить, кто давал ему команды на ограбление сберкассы.
— А разве такое возможно? — пробормотал Горбунов. — Это же очень сложно. А кто приедет? Петровский, Кулебин или Багров?
— Пока ничего об этом не могу сказать, — я покачал головой. — Скоро мы будем знать, кто дал команды, если только, конечно, с Калачевым ничего не случится. И он снова на кого-нибудь не нападет, ха-ха. Ну, надеюсь, из дома он не выйдет.
Белокрылова кивнула на дверь.
— Ладно, пойдем.
Мы попрощались с ученым и его ассистенткой. С участниками эксперимента. Вышли из кабинета.
Потом зашли к Ершову и я повторил ту же самую дезинформацию. Директор института пожелал нам поскорее поймать злоумышленника. Но, кстати, снова уверял, что это не может быть кто-либо из его института.
— Трое лучших психиатров? — удивленно спросила Белокрылова, когда мы вышли из здания и направились к машине.
— Домой? Калачева? — тоже добавил Аксаков на ходу. — Что-то я не слышал о таком распоряжении.
— Опять все твои игрушки, — с досадой сказала Белокрылова. — Мог бы хоть предупредить об этом.
Я кивнул и улыбнулся. Широко, как мог и показал все свои тридцать три зуба.
— Конечно, никто и не давал таких распоряжений. Это информация
Белокрылова согласилась и сразу от института мы отправились домой к Калачеву. Время еще было утреннее.
— И что, мы будем торчать здесь весь день? — спросил я, когда мы приехали.
Белокрылова мотнула головой.
— Нет, умник, ты остаешься здесь с Ремом, — сказала она безжалостно. — А мы поедем в контору. У меня много дел, нечего здесь ждать. Разбирайся сам со своими гипнотизерами.
Аксаков молчал, а я испугался. Сидеть на холоде неизвестно сколько времени? Да ты издеваешься, начальница? На такое я не подписывался.
— Вы можете сесть в кафетерии напротив, — указала Белокрылова. — Там отлично просматриваются все подходы к дому. Никто не ускользнет.
— Это уже другое дело, — с облегчением сказал я. — А то ждать на холоде, это так себе удовольствие.
— Ну все, развлекайтесь, мальчики, — ответила Белокрылова, состроила нам дежурную улыбку и уехала вместе с Михалычем.
Я посмотрел на бесстрастного Рема.
— Ты долго собираешься торчать здесь на ветру? — спросил я. — Пошли отсюда поскорее. Я хочу пить чай. Горячий сладкий чай. Скорее.
Мы отправились в кафе. Нашли подходящий наблюдательный пункт за столиком возле окна. Заказали для начала чай и булочки.
— Ты вчера целовался с шефиней? — спросил Аксаков, когда мы выпили по чашке. — Он неотрывно смотрел за подъездом в дом Калачева. — Поздравляю, ты укротил дикого жеребца. Вернее, кобылку.
Я чуть не поперхнулся чаем.
— Быстро у нас слухи расходятся. Вообще-то, это было простой невинный поцелуй. Она просто проиграла пари. Ничего такого не было.
— Ага, как же. Невинный поцелуйчик! Лида сказала, что вас невозможно было оторвать друг от друга.
Я промолчал.
— И что, ты теперь будешь ухлестывать за ней? — спросил Аксаков. — Честно говоря, мы думали…
Но он не успел закончить. Вскочил, чуть не опрокинул стакан и помчался к выходу. На ходу крикнул:
— Там наш знакомый из института!
Ну вот, задачка решена. Я допил чай, поднялся и неторопливо отправился следом.
Глава 25. Кто подставил Кнопова?
Тот, кто пришел в гости к Калачеву, не был для меня загадкой. Я уже знал, кто это будет.
— Ну что, попались, Григорий Александрович? — спросил я, подойдя к арестованному Горбунову и постукивая кончиком зонтика по асфальту. Рядом с ним стоял Аксаков с неизменно каменным лицом. Он поймал профессора возле подъезда. — Вы что же, и вправду думали, будто мы выпустили Калачева? Интересно, что вы хотели с ним сделать? Устроить самоубийство? Или сами прикончили бы его, пока он находится в трансе?