Гипнотрон профессора Браилова
Шрифт:
Лаборант бросил еще одно яблоко. Самсон поймал его и принялся грызть с явным наслаждением. Прыгала стрелка секундомера на щите пульта управления Прошла минута. Самсон продолжал жевать, но движения его стали менее активными и с каждой секундой замедлялись все больше и больше. Вот он тяжело опустился на пол, прижался спиной к стене, попытался вложить остаток яблока в пасть и не смог: голова склонилась на грудь, глаза закрылись. Еще несколько секунд – и Самсон, отяжелев окончательно, растянулся на подстилке во весь свой богатырский рост. Грудь медленно вздымалась. Из полуоткрытого рта вырывался мирный
– Как видите, действие аппарата отличается чрезвычайной эффективностью, – продолжал лекцию Браилов. – Нам понадобилось всего две минуты и десять секунд, чтобы усыпить это сильное животное… Сколько он будет спать?.. Не меньше трех–четырех часов… Не таит ли этот искусственный сон какой-нибудь опасности для организма?.. Нет. Наоборот, он значительно глубже естественного.
Звонок известил об окончании лекции. Ирина выключила рубильник. Экран мгновенно потух. Замолкли репродукторы. В лаборатории воцарилась мертвая тишина.
– Ну, вот и все, Георгий Степанович! – сказала Ирина.
Лосев оторвался от блокнота, спрятал его в карман.
– Замечательно! – произнес он восторженным шепотом, все еще глядя на потухший экран перископа. – Как в сказке! Читателям будет очень интересно. Я хотел бы осмотреть этот аппарат поближе.
– Пожалуйста!
Она подошла к шкафу, извлекла оттуда небольшой, обтянутый добротной кожей чемодан, поставила на стол и раскрыла.
– Как видите, наш аппарат довольно портативен и в управлении очень прост. Рефлектор нацеливается на подушку. Глубина сна регулируется этой ручкой. Единица – дремотное состояние, двойка – поверхностный сон, тройка – глубокий: мы пользуемся им для лечения сном.
– В свое время лечение сном наделало много шума, – заметил Лосев. – Но сейчас… Мне как-то довелось беседовать с одним врачом, и, если судить по его высказываниям, медики значительно поостыли к этому способу лечения.
– О, медики, – в глазах Ирины мелькнули хитроватые огоньки. – Они еще не знают, что такое генератор профессора Браилова. Этот аппарат воплотил в себе всю сокровищницу знаний, накопленных в результате многовековой титанической работы самых светлых умов: физиков и химиков, биологов и физиологов, психиатров и невропатологов. Павлов и Сеченов, Эйнштейн и Гельмгольц, Архимед и Гиппократя8, я0 Аристотель… всех и не упомнишь. Каждый из них вложил крупицу своих знаний, своего труда в этот аппарат.
– Лечение сном – это лишь незначительная частица тех возможностей, которые сулит человечеству наш генератор, горячо продолжала Ирина. – Приходилось ли вам, Георгий Степанович, испытывать бессонницу? Мучительное состояние, не правда ли? Поставьте наш генератор на своей прикроватной тумбочке, включите счетчик времени… Две–три минуты, и вы погрузитесь в глубокий сон на пять–шесть часов. Вы проснетесь свежим, отдохнувшим, полным бодрости и желания работать. Это не все. Намечается возможность достижения такой глубины сна, при которой для отдыха нервной системы достаточно будет трех, а может быть, и двух часов в сутки. Вы представляете себе, что будет? Ведь человек вынужден спать восемь часов, и нельзя сокращать это время, иначе – нарастающее переутомление, истощение нервной системы, преждевременная старость со всеми ее спутниками – недугами. Треть
Лосев с нескрываемым восхищением глядел на девушку. Сколько огня в ее глазах! Какая энергичная жестикуляция!
– А вы любите, оказывается, помечтать, – усмехнулся он.
– Но эта мечта уже наполовину сбылась, – ответила Ирина. – Пройдет немного времени, и она сбудется полностью. Я убеждена в этом!
– Как только ваш аппарат появится в продаже, я первый покупаю себе. Как жаль, что его не изобрели раньше. Станьте, пожалуйста, вот так, – сказал он и, отойдя назад, быстро вскинул к глазам фотоаппарат.
– Простите, но фотографировать в нашей лаборатории не разрешается, – предостерегающе выставила вперед руку Ирина.
– Что вы говорите? – явно смутился Лосев. – К сожалению, вы поздно предупредили: я успел щелкнуть. Профессиональная поворотливость, – усмехнулся он – Однако, если нельзя, значит нельзя.
Он открыл заднюю крышку фотоаппарата, извлек кассету и протянул ее Ирине.
– Там у меня, кроме этого, еще несколько снимков. Когда проявите, отрежьте запретный, а остальные вернете мне.
Ирине стало неловко. Но она решительно взяла кассету. “Сколько в нем порядочности и такта”, – подумала девушка, пряча кассету в карман халата.
17. У ПОРОГА ИЗВЕЧНОЙ ТАЙНЫ
Казарин упорно работал над усовершенствованием гипнотрона. Это он предложил так назвать аппарат, усыпляющий на расстоянии. Антон Романович вначале было поморщился. Очень уж претенциозное название. Кое-кто поймет, что мы с вами изобрели аппарат для гипноза. А ведь гипноз – это не просто сон. С этим словом связано что-то более значительное.
– Но физиологическая сущность одна и та же, – возражал Казарин.
– Одной физиологической сущности мало. Нужна еще и форма проявления. Впрочем, если бы сущность вещей и форма их проявления всегда совпадали, нам с вами нечего было бы делать в науке. Да и наука тогда ни к чему. Надеюсь, вы это и сами хорошо понимаете, Мирон Григорьевич?
Да, Казарин это понимал. Может быть, даже лучше, чем кто-нибудь другой. Гипноз! Сколько поистине чудесных явлений связано с этим состоянием! Силу гипноза люди познали давно. Еще в глубокой древности жрецы с помощью специальных приемов погружали немощных в особый сон. И происходило чудо: слепые прозревали, к немым возвращалась речь, парализованные вставали на ноги, заживали язвы, кровоточащие раны переставали кровать. Проходила душевная боль, смертельная тоска сменялась неистовой радостью.
Жрецы свято берегли свою тайну. Это было им выгодно.
Проходили столетия. Наконец техникой гипноза овладели врачи. Они тщательно изучали все формы проявления и все возможности этого удивительного состояния. Только одного не могли они – объяснить его. Говорили о каком-то животном магнетизме, о каком-то флюиде, волшебном ветерке, истекавшем якобы из пальцев гипнотизера и проникающем в глубь мозга загипнотизированного; о каких-то магических свойствах, ниспосланных высшей силой отдельным избранникам.