Гипоксия
Шрифт:
— Значит, его помилуют?
— Твою мать, ты меня вообще слушаешь?
— Скажи начальнику, что я согласен. Но дело должны закрыть полностью. Никаких сделок с прокурорами и даже условки. Полное оправдание и свобода сразу же, после того как я подпишу бумаги.
Хлопнув Солодова по плечу, я пошёл к двери.
— Зорин!
— Ну?
— Я тебя прошу. Останься с семьёй, расти сына и
— Поговори с начальником сегодня. И позвони мне вечером.
Солодов тяжело вздохнул и прищурил глаза. Мне и раньше приходилось видеть его расстроенным и выбитым из колеи. Наша первая совместная вахта на кластере прошла хуже, чем мы ожидали. Пробитое лёгкое старпома, четыре трупа возле выхода, свист трещины в переборке, и зашкаливающий счётчик загрязнения тяжёлыми металлами.
Но сейчас Солодов выглядел ещё более потерянным и опустошённым. Его глаза, как будто говорили: «Брось, Саня! Вали отсюда на хер и никогда в жизни не возвращайся! Пока ты не подписал соглашение о неразглашении, я не могу тебе всего рассказать. Но когда это случится, будет уже поздно».
— Эта миссия может отнять у тебя всё, Зорин. Всё, до последней крошки.
… … …
— А вот теперь, тварь, я отберу у тебя всё! Всё до последней крошки!
Красные глаза, распухшая губа, отпечаток подошвы на штанине, порванный ворот майки. Он был чертовски зол. И, кажется, мне стоило его бояться. Выше на полголовы и старше года на четыре, а главное — злой. Очень злой.
Бежать? Просить помощи у Йохана?
Этот придурок засадил мне со всей дури просто за то, что я дал парочку фофанов его младшему брату. Заячья губа тряслась. Сжатые кулаки и раздутые ноздри. После того как я разбил ему губу и порвал майку, он, кажется, намеревался меня убить. Ещё немного и потечёт слюна, как у бешеного пса на кусок мяса.
Мне тоже досталось. Дряблое тело Нолана способно было лишь получать люлей и обваливаться в песке, будто куриное филе в панировке. Вот уже и второй глаз немного заплыл. На языке мешались крошки от сколотого зуба, а мизинец на левой руке болтался оттопыренным в сторону и с каждой минутой всё больше синел.
Мне и раньше приходилось ввязываться в драки, из которых хотелось поскорее свалить. Но тут как с озверевшим медведем в лесу. Побежишь, и он точно тебя прикончит.
После очередной стычки мы наяривали круги на пустыре, готовясь снова сойтись.
— Давай, Сафир, отмудохай его!
Сафир отлично слышал своего младшего братца, но в бой не спешил. Переводил дух. Малыш Нолан оказался сильнее, чем он ожидал.
— Я хотел тебя просто немного помять, чмо! Но за это! — Сафир потрогал порванный ворот майки. — Вытрясу все твои камни и оставлю подыхать!
— Меньше рот открывай, попусту расходуешь кислород.
— Ну, сука!
Песок вздыбился под его ботинками. Он ударил несколько раз, а затем сцепился и решил меня повалить. В прошлый
Хрип в горле, слюна на изуродованной губе, сжатые зубы.
Я раскрылся и прицелился в подбородок, но прежде шальной удар сбоку повалил меня на землю.
Боль в носу стала ещё более тупой и ноющей. Будто внутрь накачали стабилизационного раствора и крутанули меня на двадцать «джи». От дикой боли потемнело в глазах, хлопнули перепонки. Песок набился в ноздри, налип сплошным слоем на лице.
Размытый силуэт Сафира вырос на фоне поднявшегося к зениту солнцу. Я хотел отползти, но тяжеленный ботинок рухнул на больную руку.
Вой отчаяния едва не вырвался из лёгких. Изувеченный мизинец сложился под подошвой гармошкой. Рука отнялась.
— Доставай камни, мразь!
— Х*й тебе!
Я рванул вперёд. Сафир втоптал ботинок ещё сильнее. Пути назад нет. Браслет подгоняет вспышками:
Навык рукопашный бой успешно синхронизирован. Прогресс повышен на 8 %. Текущий прогресс — 50 %.
Навык рукопашный бой успешно синхронизирован. Прогресс повышен на 8 %. Текущий прогресс — 58 %.
Навык стойкость успешно синхронизирован. Прогресс повышен на 8 %. Текущий прогресс — 66 %.
Навык стойкость успешно синхронизирован. Прогресс повышен на 8 %. Текущий прогресс — 74 %.
Разрешённый уровень потребления — 0.
Скрипя зубами, я вырвал палец из-под ботинка. Обваленный в песке, посиневший, с кровоподтёками, он походил на сдохшего и наполовину высохшего червяка, которого перебили лопатой.
Сафир скривился не меньше моего, глядя на вывернутую фалангу.
— Псих, бля… Камни давай и вали, пока я тебя реально не грохнул!
Сафир придерживал левой рукой бок. Его лицо было так же, как и моё, осыпано песком. Майка висела ошмётками на жилистом торсе, левый глаз прикрыт.
— Давай камни!
Я поднял руку и попытался зазвать его к себе поломанным мизинцем. Палец почти не слушался. Пришлось шевелить кистью, и тогда искорёженная загогулина немного повиновалась.
— Реально ёбн*тый, — сказал Сафир и повернулся к своему младшему брату.
Эта миссия может отнять у тебя всё…
Рывок с разворотом корпуса, выпад с правой. Попадание в челюсть, а за ним ещё один точный удар в переносицу. Боковой по корпусу с левой, от которого пронзающая боль сломанного пальца возвращается в мозг. Адреналин зашкаливает. Мне плевать. Бью ещё раз с правой и завершаю апперкотом, догоняя бороду согнувшегося противника.
Сафир вскинул голову. Небольшое конфетти кровавых капель взлетело к палящему солнцу.
— Бл*ть, — Сафир опустил руки и целую минуту смотрел на меня, пытаясь найти подвох. — Да иди ты в жопу, псих!
… … …
Аккуратно разместив руку на подлокотнике, я сидел на диване. Всё тело болело. Даже то, что не болело ещё пять минут назад, начинало болеть. Отзывалось то в ногах, то в боку, то спине. Куда бы я ни заглядывал, везде находились новые гематомы, ссадины, синяки.
На удивление голова почти перестала болеть. Хотя после последнего пропущенного я думал, она расколется пополам. Скорее всего, так бы оно и было. Спасли браслетные обезболы. Адреналиновые волны, которые браслет запускал каждый раз, когда выполнялась синхронизация.