Гиппина
Шрифт:
Забродин решился и проспал ночь, день и еще ночь. А на третий день проснулся совсем другим человеком, не только здоровым, не только бодрым, но и полным энергии, какой-то непривычной для себя неудержимой жажды деятельности.
И не взвешивая, не рассчитывая, не раздумывая, Забродин запряг коня (какого именно, установить не удалось, но едва ли Краба) и помчался в область. Зачем? Да просто так, чтобы сказать в лицо обитательницам комнаты номер девять, что он о них думает.
– Приятного аппетита вам всем!
– загремел Забродин, ворвавшись в разгар обеда.
– Приятного аппетита, но уши у вас не заняты, извольте выслушать меня и
Растерянная Нина уронила свою порцию кремового торта на юбку, перепуганная Марья Федосьевна спряталась за шкаф, другие, однако, не растерялись.
– Нет, вы дослушайте, - кричал Забродин все громче.
– Вы для чего здесь сидите? Вы сидите, чтобы помогать изобретателям. Помогать, а не отпихивать, творчеству помогать. Развели, понимаешь, канцелярию, учет и отчетность, протоколы и формулы, соответствует, не соответствует. Вам новое выискивать надо, новое извлекать, поддерживать, использовать, а потом уже сочинять патентную писанину. Так вот послушайте, я вам объясню...
Но объяснить Забродину не удалось. На сцене появилось еще одно действующее лицо - милиционер, совсем молоденький, румяный от мороза.
– Вот гражданин пьяный и скандалит, - объявила Лиза. Она сразу кинулась за милицией - набралась опыта в столкновениях с мужем и его собутыльниками.
– Пройдемте, гражданин, - сказал милиционер и взял нарушителя за рукав.
– Я еще приду. Мы продолжим этот разговор, - кричал он из коридора. Люди вы или не люди?
Но продолжение не последовало. Из милиции Забродина не отпустили. За антиобщественное поведение в общественном месте он получил пятнадцать суток и на следующий день в компании известных всему городу алкоголиков и дебоширов разгребал снег под окнами своего же института.
Старая пословица гласит: "Стыд не дым, глаза не выест". Но Забродину стыд ел глаза. Отбыв свои пятнадцать суток, он тайком, ни с кем не разговаривая (и зря ни с кем не говорил, узнал бы кое-что), ночью приехал в свою деревню, наскоро собрал вещи и рано утром выбыл в неизвестном направлении.
И здесь, в середине истории, литературным канонам вопреки, мы вынуждены расстаться с главным героем. Более ничего я не сумел узнать о нем. "Обещал, что адрес пришлет... но не прислал", - сказала хозяйка со вздохом.
А между тем невероятное только еще начиналось.
5. ЛЮДИ
В понедельник утром, вешая свои номерки в проходной, сотрудники патентного отдела услышали частую пулеметную дробь из комнаты девять.
"Срочный отчет подкинули бедолаге какой-нибудь", - подумали сердобольные. "Левую работенку подхватила, усердствует шабашница", подумали черство-расчетливые.
Усердствовала Аллочка. Пальцы ее носились по клавишам машинки, словно отрабатывали музыкальные пассажи. Пулеметная дробь раскатывалась горошком, и - "бамм!" - вылетала каретка.
Так часа два с половиной. В двенадцатом часу, сложив последние листы в папку, Алла откинулась на спинку стула.
– Фу-хх, перемолола целую гору. Ну-с, у кого еще есть работа?
– Срочного ничего, - сказала Корсакова.
– Отдохни, трудяга, -
– В овощной бананы завезли, - припомнила Лиза.
– Сходи, Аллочка, возьми на всех. Все равно обед скоро. Катерина Григорьевна разрешит.
Но Алла вдруг взорвалась.
– А я вам не курьерша, - заявила она.
– Я машинистка первого класса, у меня диплом, похвальная грамота, второе место по области. Где у вас работа? Поищите, пошарьте.
– Нет ничего пока, - сказала Нина, подвигав ящиками.
– Тогда я пойду к технарям, - заявила Алла.
– У них всегда работы невпроворот.
– Я запрещаю, - сказала Корсакова.
– У них своя машинистка. Хотите, чтобы нам сократили штатную единицу?
Алла промолчала, но не изменила своей вызывающей позы. С минуту думала, вынашивая другую идею.
– Нинка, ты говорила, что у тебя первая глава готова. Давай напечатаю. Да не жмись, я за так отстукаю. Ты же видишь, что меня в простое держат. Название большими печатать? Что там у тебя? "Зарождение патентного дела в дореволюционной России в период становления капитализма". Хм! Два года пишешь... Разве и так не ясно: появились капиталисты, им понадобились патенты. Ну ладно, тебе виднее, ты у нас ученая.
А на следующий день взбунтовалась Лиза. Причем у Аллочки-то воинственность была независимо-веселая, а у Лизы - сварливо-желчная. С утра, как обычно, она пришла молча, повесила пальто. Марья Федосьевна ей заулыбалась навстречу, первая завела беседу, намолчалась за вечер в своем одиноком доме, теперь торопилась поделиться, поведать, что принесла на сегодня пирожки с черносливом и свеклой - для желудка полезно. И тут вдруг Лиза взъелась:
– Маша, пожилой ты человек, пенсия маячит, молодым должна показывать пример, а у тебя на уме в рабочее время: помазки да сковородки. В самом деле, что у нас тут: отдел изобретателей или женский клуб, кружок кулинарии? Работы у тебя нет, что ли? Давай тогда готовить отчет, все равно в двадцатых числах начнется горячка... ночами будем сидеть.
Покладистая Маша не возражала. Она была компанейским человеком, жила под девизом "Как люди, так и я". Главным для нее было - заслужить одобрение окружающих.
И папки, папки, папки, горы папок перекочевали из шкафов на столы. Лиза оказалась дельным организатором, напрактиковалась, распоряжаясь в многолюдном своем семействе. И Марья Федосьевна, и Аллочка охотно признали ее авторитет.
– Как запишем?
– спрашивала она.
– В какую графу занести?
В прежние времена Лиза решала быстро. Та графа или эта графа, какая разница? Если понадобится, в дальнейшем можно будет перетасовать. Но на этот раз она медлила.
– А почему мы ему отказали?
– вопрошала она.
– Предложение-то дельное. Нина, почему этот Борисов отвалился?
– Девочки, но разве я помню?
– А ты посмотри, посмотри. Подпись-то твоя.
– Ну, у него заявка не по форме. Ясно же, - говорила Нина обиженным тоном.
– А почему ты ему не подсказала? Между прочим, это наша прямая обязанность - помогать в оформлении заявок.
– Делать мне нечего, что ли?
– Видимо, нечего делать, - напирала неумолимая Лиза.
– Видимо, не-че-го де-лать, если ты в служебное время пишешь свое "Становление...", без тебя оно не установилось. Погоди, Ниночка, посмотри еще. Вот этот недавнишний хулиган, Забродин, тоже интересное предлагал. Его почему отфутболила?