Гиртам. Эволюция
Шрифт:
Я достал свой излучатель, подошёл к нему и протянул руку.
— Спасибо, Кирс, — сказал Руйд, — Я всегда знал, что этим хургам нельзя доверять!
Я кивнул и вытащил шонга из западни. Сам он из-за своего веса выбраться бы явно не смог.
— Ты поплатишься за это, Таваль, — завизжал главарь пиратов, — Всё свободное братство и мои покровители узнают о твоём поступке.
Человек молча смотрел на шонга и ждал. Я сделал шаг назад и выстрелил Руйду в затылок. Его крики мгновенно оборвались, и тело мешком упало на пол.
— Блестяще, — сказал Таваль и пару раз хлопнул в ладоши, — Рад, что ты смог правильно понять мои слова, шонг.
— Ты обещал мне жизнь, —
— Моё слово крепче алмаза, — усмехнулся капитан, — Жить будешь здесь. Если дотянем до нейтральной системы, то высажу тебя там.
Таваль ушёл, а я остался в трюме. Кругом валялись куски тел шонгов и пахло палёным мясом. Я сглотнул слюну. Горячка боя отступила, и на смену ей пришёл голод, но есть сразу я не стал. Пришлось соорудить укрытие из боксов, чтобы исключить возможность наблюдения. Я не знал, есть ли в трюме камеры, но риск был неоправдан. Пара часов ситуацию не изменят, а сколько мне придётся пробыть в изоляции, я не знал. Первым был съеден Нарк.
Постоянное нахождение в форме шонга имело свои преимущества. Потребление энергии при отсутствии нагрузок было гораздо меньше, чем в теле гиртама. Но были и серьёзные минусы. Челюсти были не приспособлены к еде, зубы были тупыми, а конечности слабыми. Для разделки Нарка на удобные части мне пришлось воспользоваться виброножом. Но это всё было терпимо. Основной недостаток я обнаружил только на второй день изоляции.
Оказалось, что в текущей форме я не могу усваивать память жертв. Об этом я узнал, когда проснулся. Сначала я списал всё на малую скорость усвоения пищи, но в течение всего следующего дня так и не получил доступ к воспоминаниям пирата. Это было очень печально. Я посмотрел на тело Руйда и понял, что мог бы узнать массу интересного из его памяти, но сменить форму так и не решился. Неизвестно, как отреагирует капитан корабля, если обнаружит в трюме гончую пустошей. Вернее его реакция будет вполне однозначной — он просто пожертвует талирием и выбросит меня в космос. Тем более что минерал можно потом собрать.
Выжить в космосе я, наверное, не смогу или смогу, но недолго, но проверять пределы своего тела таким образом я совершенно не хотел.
Капитан не появлялся, и я был предоставлен сам себе. Впервые я находился в полностью зависимом от другого существа положении и это состояние мне совершенно не нравилось. Не имея возможности повлиять на ситуацию, мне всё время приходилось быть в напряжении. Ожидание затягивалось, время шло, но ничего не менялось. Мерно гудели приборы, переборки слегка вибрировали от напряжения и иногда чуть моргали потолочные светильники. Защитное поле Таваль не убрал, и оно бросало голубоватые отсветы на тела шонгов и все предметы вокруг.
К концу второго дня я понял, что снова хочу есть. Запас пищи был большой, но я с удивлением понял, что шонги теперь казались мне гораздо менее интересными в этом плане, чем пару дней назад. Это было странно, и я стал искать причину. Трупы портились со временем, но это меня особо не волновало. Да что там — в период одиночества в пустошах я иногда радовался и останкам недельной давности, не то что в этот раз.
Изменилось что-то другое. Но что? Я остро пожалел, что не могу принять родной облик. В теле гиртама многие вещи становились гораздо понятнее и воспринимались на совсем другом уровне. Запахи и цвета давали в разы больше информации, чем в теле шонга.
Я осмотрел тела пиратов, но существенных отличий не обнаружил. Если дело не в них, то, возможно, во мне? Тогда я решил покопаться в себе и своих ощущениях. Что изменилось? Через какое-то время я пришёл к выводу, что у мёртвых пиратов пропала
В этот момент я вспомнил, как изменил своё зрение в шахте, и решил попробовать повторить тот опыт. Я залез в своё укрытие из боксов и сосредоточился на своих глазах. Представил мир, каким он предстаёт перед гиртамом. И весь спектр красок, который мог видеть в старом теле. Эксперимент чуть не закончился провалом. Тело восприняло мои действия как команду к действию и мне с огромным трудом удалось сдержать трансформацию. После нескольких попыток я всё же добился необходимого результата. С хромированной поверхности одного из боксов на меня смотрел синекожий шонг с ярко-жёлтыми глазами пустынного хищника. Радужка заполняла весь глаз и была рассечена пополам узким вертикальным зрачком.
Я выглянул из убежища и бегло осмотрел тела. Вернувшись на своё место, я снова изменил глаза и несколько минут осмысливал увиденное, пока наконец не понял, в чём было отличие. Исчезло то неяркое сияние, которое отличало двуногих от обычных животных. Теперь все шонги выглядели как обычные куски мяса. Возможно поэтому я потерял к ним интерес.
На следующий день я проснулся от того, что на меня упал один из ящиков. Корабль резко дёрнулся, и освещение сменилось на аварийное. Сначала я подумал, что мы наконец прибыли на место, но вскоре корпус отсека вздрогнул от нескольких ударов, навалилась перегрузка. Снаружи что-то происходило и это напомнило мне наш побег от имперцев.
Вскоре надо мной что-то зашуршало, и раздался хриплый голос капитана.
— Эй, шонг, если ты хочешь выжить, то можешь поучаствовать в отражении атаки.
— Что происходит? — громко спросил я, не сомневаясь, что Таваль меня услышит.
— Падальщики выдернули нас из гипера и теперь кружат вокруг.
— Что нужно делать?
В этот момент погасло энергетическое поле, и с шипением открылась входная дверь.
— Третий поворот направо и вверх по лестнице. Садись за турель, а то автоматы не могут их поймать.
Я побежал вперёд в поисках нужного места. Вариантов особо не было — человек предусмотрительно заблокировал все двери на моём пути, и я просто бежал по коридору, пока не нашёл нужную мне лестницу. По дороге мне пару раз пришлось хвататься за стены — корабль дрожал от попадания вражеских снарядов. Забравшись по ней, я оказался в тесном помещении, всё пространство которого занимало большое кресло и пульт управления с рычагом и россыпью кнопок.
Я пару секунд смотрел на это всё. Потом начал судорожно перебирать доступные мне воспоминания пиратов. Хорошо, что все они участвовали в космических боях. Из обрывков мне удалось собрать примерную схему управления турелью, и я быстро уселся в кресло оператора. Перед глазами сразу развернулся голографический экран с сеткой координат и примерной траекторией полёта снарядов турели.
В отдалении кружило несколько небольших кораблей. Определить их получалось с трудом — на фоне черноты космоса силуэты корабликов подсвечивались только при работе их двигателей. Я напряг зрение и система сразу на это отреагировала, услужливо приблизив изображение. Изображение постоянно двигалось — Таваль продолжал маневрировать, а пираты кружили вокруг, как стая голодных сельтов.
Я нажал кнопку на рычаге управления, и темноту космоса прочертила яркая жёлтая полоса. Потом сделал ещё пару выстрелов и так ни разу и не попал. Истребители пиратов закончили разворот и пошли в новую атаку. Автоматические орудия транспортника встретили их заградительным огнём, но они явно не успевали за шустрыми противниками.