Гитара в литературе

Родионов Виталий

ПАВЕЛ ЛУКЬЯНОВИЧ ЯКОВЛЕВ

Яковлев, Павел Лукьянович (1789–1835) — плодовитый фельетонист и очеркист, автор множества пародий и карикатур, брат Михаила Яковлева, товарища А.С. Пушкина по Царскосельскому лицею. Почти все книги Яковлева вышли анонимно.

Павел Яковлев в книге очерков «Чувствительное путешествие по Невскому проспекту», изданной в 1828 году, приводит важное свидетельство. Два знакомых беседуют в книжной лавке: «Я нашел чудо!» — сказал смуглый. — «Какое?» — спросил собиратель. — «Видишь ли этого мужичка? Знаешь ли, кто он?» — «Нет». — «Это, мой миленький, музыкант-самоучка. Вообрази,

он в совершенстве играет на всех инструментах; знает генерал-бас; но тебе известно, как одобряются у нас русские таланты! Про него никто даже не знает!.. Надобно его сделать известным, и я сегодня же напишу его историю и напечатаю!..» — «Да где ты его нашел?» — «В табачной лавке, миленький! Иду мимо и слышу звуки гитары, подхожу и вижу этого мужичка, который разыгрывает вариации Цихры. Это поразило меня. Я начал с ним говорить, узнаю, что он нигде не учился; не более десяти лет в Петербурге; все жил на Волге. Каковы наши русские!..»

По всей вероятности, талантливый мужик-самородок пользовался сборником «Русские песни с вариациями для гитары» выдающегося русского гитариста и педагога Андрея Осиповича Сихры. Это ли не свидетельство тому, как велика была народная тяга к гитаре в пушкинские времена?

ПЁТР АНДРЕЕВИЧ ВЯЗЕМСКИЙ

Вяземский, Пётр Андреевич (1792–1878) — князь, русский поэт, литературный критик, академик Петербургской академии наук (1841). В ранней лирике — сочетание гражданских традиций XVIII века и «легкой поэзии». С 40-х годов — поэзия воспоминаний, трагические мотивы. Придерживался консервативных общественных взглядов. Мемуары («Старая записная книжка»).

В стихотворении «Петербургская ночь» Пётр Вяземский рисует картину северной Венеции: «Блещут свежестью сапфирной / Небо, воздух и Нева. / И, купаясь в влаге мирной, / Зеленеют острова. / Весел мерные удары / Раздаются на реке / И созвучьями гитары / Замирают вдалеке».

Гитара внесла яркий штрих в тонкое живописное полотно, и в результате появился на свет почти импрессионистический пейзаж, созданный русским поэтом, другом Пушкина, еще в 1840 году!

ЖАК-ФРАНСУА АНСЕЛО

Ансело, Жак-Франсуа (1794–1854) — французский поэт и драматург. В 1826 году был секретарем французского посла в России маршала Мормона. Как литератор он прославился трагедией «Людовик IX». Пьеса имела огромный успех в роялистских кругах. Людовик XVIII принял посвящение трагедии, назначил автору пенсию в 2000 франков из своих личных средств и пожаловал дворянский титул, а либеральная пресса сделала поэта предметом постоянных насмешек. После представления трагедий «Дворецкий» (1823) и «Заговор Фиеско» (1824, переложение трагедии Шиллера «Заговор Фиеско в Генуе») Ансело получил орден Почетного легиона и был назначен

библиотекарем графа д’Артуа (через несколько месяцев взошедшего на престол под именем Карла X). В 1825 году Ансело опубликовал поэму «Мария Брабантская», в которой объединил эпический и драматический жанры. В 1828–1829 годах ставились его трагедии «Елизавета Английская» и «Ольга, или Московская сирота» (о княжне Таракановой). В 1831 году, после изменения цензурных условий, поэт смог воплотить сюжет из жизни Екатерины в комедии «Фаворит, или Двор Екатерины II». В 1827 году в театре «Одеон» была поставлена его комедия «Важная персона», в 1830 году в «Комеди Франсез» — драма «Один год, или Брак по любви». В 1828 году вышел роман в четырех частях «Светский человек», в 1843 году — сборник стихотворных посланий.

Франсуа Ансело в книге «Шесть месяцев в России», построенной как цикл писем к другу, описал обе российские столицы, попытался рассказать о государственных установлениях загадочной и грозной «полу варварской» державы, о нравах ее сословий и отношениях между ними. Он, в частности, очень подробно поведал о том магическом воздействии, которое оказывали цыгане на дворянскую молодежь.

«Цыгане принадлежат к бродячим племенам, потомкам коптов и нубийцев, историю которых ты прослеживаешь в одном из

прелестных рассказов… Употребляемое здесь название «цыгане» напоминает слово «чингены», как их зовут в Турции, и означает, вероятно, «бродяги». Признаюсь, мне не доводилось слышать ничего более гармоничного, чем эти песни, исполняемые на несколько голосов, мужских и женских, с удивительной верностью. Их неистовые пляски, вносящие в душу невыразимое смятение, объясняют силу воздействия этих чужестранок на молодых русских аристократов. Цыган и цыганка встают в середину круга, образованного остальными, чьи песни и выкрики, нарастая, возбуждают танцующих.

Та, что играет на гитаре, сидит, а звуки, извлекаемые ею из инструмента, действуют на нее саму так, что она словно забывает все вокруг. Я не мог отвести взгляда от ее желтоватого лица и горящих черных глаз. Наклоняясь вперед, отстукивая такт ногой, она следовала за движениями танцующих, чьи сладострастные жесты отвечали ее напеву. Красная сетка, покрывавшая ее голову, упала, длинные черные косы разметались по плечам, но ничто не отвлекало ее. Пот катился по ее лицу, она выпустила гитару, изнемогая от усталости, и замерла в оцепенении. Мне казалось, что передо мной древняя сивилла, и я вспомнил стихи из шестой книги «Энеиды»… Женщины эти, мой дорогой Ксавье, как я уже сказал, оказывают магическое влияние на молодых русских дворян: нет такой жертвы, такого безумия, на какое они не пошли бы ради них. Когда, окончив танец, они обходят зал, взывая к щедрости зрителей, те, под действием пережитого возбуждения, высыпают им в руки содержимое своих кошельков и за малейший знак благосклонности готовы отдать все, чем располагают в данный момент. Для меня было совершенно непостижимо, каким образом эти цыганки с медными лицами и бесцветными губами могут внушать такие страстные чувства, но г. Исленьев назвал мне нескольких русских, что разорились ради них, а указав на самую юную, добавил: «Взгляните на нее. Один офицер, к несчастью располагавший состоянием, за два года проел с нею две тысячи крестьян!» Признаться, расточительность офицера удивила меня не меньше, чем те слова, в которых мне передали его историю. Вероятно в стране, где крестьянин представляет собой товар стоимостью от трехсот до четырехсот франков, такой способ выражения, справедливо нас возмущающий, считается обычным и не свидетельствует о злонравии того, кто к нему прибегает».

По всей вероятности, слухи о том, что отдельные представительницы цыганского племени с успехом прибегают к гипнотическому воздействию, не лишены основания. И гитара в этом играла не последнюю роль!

ГЕНРИХ ГЕЙНЕ

Гейне, Генрих (1797–1856) — немецкий поэт и публицист. С 1831 года — в эмиграции в Париже. Романтическая ирония страдающего от несовершенства и прозы жизни героя, сарказм и лиризм, дерзкий вызов самодовольной пошлости в «Книге песен» (1827), проникнутой народно-мелодической стихией. Сборник «Ромасеро» (1851), в котором скептицизм и ноты отчаяния не подавляют мужества противостояния судьбе (с 1848 года Гейне прикован к постели). Язвительные политические стихи (поэмы «Атта Тролль», 1843, «Германия. Зимняя сказка», 1844), обличающие современную феодально-монархическую и филистерскую Германию.

Новелла «Луккские воды» Генриха Гейне рисует картины времяпровождения знати на итальянском курорте. Благодатный климат и чудесные пейзажи не слишком интересуют аристократов, которые предпочитают вести рассеянный образ жизни.

«Синьора Летиция, пятидесятилетняя юная роза, лежала в постели, напевала и болтала со своими двумя поклонниками, из которых один сидел перед ней на низенькой скамейке, а другой, развалившись в большом кресле, играл на гитаре. В соседней комнате тоже по временам как бы вспархивали обрывки нежной песни или еще более нежного смеха».

В центре внимания — гитарист, задающий тон и направленность беседе. «Он откинулся в кресле, взял несколько аккордов на гитаре и запел из «Аксура»: «О Брама могучий! / Прими ты без гнева / Невинность напева, / Напева, напева…»

Как задорно-нежное соловьиное эхо, порхали и в соседней комнате звуки такой же мелодии. Синьора Летиция напевала меж тем тончайшим дискантом:

–

Для тебя пылают щеки, / Кровь играет в этих жилах, / Сердце бьется в муках страсти / Для тебя лишь одного!