Гитлер и Сталин перед схваткой
Шрифт:
Сегодня мы можем внести некоторую ясность в этот вопрос. Во-первых, «этюд Лоссберга» действительно существовал и теперь находится в нашем распоряжении. Во-вторых, он был датирован 15 сентября. В-третьих, именно в нем была высказана идея о роли северного участка фронта, легшая в основу подписанной Гитлером «Директивы № 21».
Оказывается, в «этюде Лоссберга», копию которого я обнаружил в трофейных документах штаба группы армий «Центр», содержался весьма подробный разбор дилеммы: наступать к северу или к югу от Припятских болот? В документе так и говорилось:
«Для осуществления операций сначала
В пользу нанесения главного удара на севере говорят следующие соображения:
значительно лучшие возможности сосредоточения (железнодорожные линии);
заинтересованность в нанесении скорейшего поражения русским в Прибалтике;
сравнительно лучшие дорожные условия на операционном направлении;
возможность взаимодействия с XXI группой, действующей из Финляндии;
достижимость Ленинграда и Москвы.
В пользу нанесения главного удара на юге говорят следующие аргументы:
угрожаемое положение Румынии,
возможность снабжать немецкие моторизованные соединения, базируясь на румынские и галицийские нефтяные источники (однако гораздо худшие коммуникации после пересечения русской границы),
значение Украины.
Вносится предложение: избрать направление главного удара на севере».
Таким образом, уже здесь совершенно определенно высказывается рекомендация – и она исходит не от Гитлера, а от ОКВ! Заметим, кстати, что ОКВ предлагало северный вариант, сознательно отказываясь от некоторых особых возможностей, которые, по его мнению, могли бы открыться на Украине. В «этюде Лоссберга» имеется следующий примечательный параграф:
«Как значительное преимущество для операции на юге необходимо учитывать то обстоятельство, что, судя по всему, русские на Украине скоро будут иметь внутренние трудности. Эти осложнения, направляемые работой 2-го отдела абвера, могут привести к нарушению и без того слабого железнодорожного сообщения».
Как видно, Лоссберг немало ожидал от работы ведомства адмирала Канариса и предвидел «внутренние трудности» Советской страны. Но тем не менее он отказывался от южного варианта!
Что касается общего замысла, изложенного в этом «этюде», то любопытно следующее высказывание:
«Каким образом в дальнейшем будет организовано взаимодействие обеих главных групп восточнее Припятских болот и каковой будет конечная военная цель – это в значительной мере будет зависеть от того, произойдет ли после начальных немецких успехов развал России и когда он наступит. Если западные районы России и связь с морями будут потеряны, нам представляется невероятным, что Россия останется еще дееспособной – даже если учитывать русскую военно-промышленную область на Урале. В качестве весьма дальней цели можно обозначить общую линию: Архангельск – Горький – Волга до Сталинграда – Дон до в падения в Черное море».
Как мы уже видели, именно эта цель была официально поставлена Гитлером в «Директиве № 21».
Когда в Военно-историческом управлении немецкого генерального штаба стали еще во время войны составлять обзор военных операций, то там зафиксировали, что соображения
1) именно здесь находится главная группировка Красной Армии;
2) здесь лучше железнодорожные условия для сосредоточения наших войск;
3) для наступления на Москву и Ленинград здесь существует гораздо больше удобных шоссейных и железных дорог;
4) именно отсюда ближе всего до главной цели – Москвы;
5) наконец, именно здесь находится Прибалтика, захват которой является одной из главных целей на первом этапе.
Повторены почти все доводы Лоссберга! Кроме того, в упомянутом документе военно-исторического управления отмечалось, что Гитлер при принятии окончательного решения согласился с соображениями Йодля – Лоссберга о том, что немецкое превосходство в силах делает ненужным эшелонирование наступления во времени: все группы могут начинать наступление в одно и то же время.
Нельзя сказать, что при разработке плана «Барбаросса» немецкий генеральный штаб не сознавал трудности этого предприятия. По его мнению, трудность состояла в том, что необходимо было одновременно добиваться решения двух задач. Первой задачей был фронтальный прорыв, а второй – превращение прорыва фронтального в охватывающий.
Но как и где прорвать советский фронт? С самого начала было признано, что предложение генерала Маркса прорвать фронт в одном месте абсолютно нереально. Потом возникла идея прорыва в двух местах. Это также было признано недостаточным. Наконец был предложен такой выход: расчленить весь многосоткилометровый фронт советской обороны на отдельные участки и тем самым затруднить возможный отход Красной Армии.
«Директиве № 21» посвящено немало комментариев – чисто военных, военно-политических и прочих. Следует отметить, что сама директива сопровождалась огромным количеством дополнительных приказов, указаний, распоряжений: недаром в генеральном штабе было заведено сначала «дело Барбаросса», а потом даже «сборная папка Барбаросса». Но среди комментариев всякого рода особняком стоит комментарий Паулюса, написанный им в годы плена. В нем сочетаются компетентность и необходимая (но не частая у генералов вермахта) способность к самоанализу. Паулюс вспоминает:
«Подготовительная игра для операции „Барбаросса“ проводилась под моим руководством в середине декабря 1940 года в течение двух дней в ставке командования сухопутных войск в Цоссене. Время совпало примерно со временем подписания „Директивы № 21“ („Барбаросса“!) ОКВ.
Теперь, когда подлинный ход операции, именуемый походом на Восток, уже принадлежит истории, для интересующегося военными вопросами будет полезно ознакомиться с тогдашними мыслями и тогдашними оценками возможностей. Ниже я изложу основные точки зрения штабной игры – разумеется, не во всех подробностях, которые подверглись обсуждению.