Гитлер в Москве
Шрифт:
«Да чтож это такое! — после чего громко выматерился сержант Белков, — командира снайпер снял, комиссара — тоже. А по нам не стреляет. Мы то постреляли конечно, а толку, когда не видишь в кого стрелять? В зимнем лесу направления звука выстрела не определить. И что теперь делать? Эта сволочь нескольких наших подранила, издеваясь наверно, или промахнувшись. Придется вперед ползти. А там глядишь и снайпера снимем», — оптимистично думал он неуклюже пропахивая снег по дороге. И в это момент его левое плечо прошила пуля. Трехлинейка — мощное оружие, разворотило плечо капитально. Это и спасло жизнь сержанта Белкова, его не призвали на следующую войну. Вообще когда
Москва. Знание Особого Конструкторского бюро.
Ноябрь 1940 г.
Совещание оружейников началось с зачитывания приказа наркомата обороны о разработке новых вооружений для РККА. Собрались все известные специалисты в области легкого стрелкового оружия. Дегтярев Василий Алексеевич, Симонов Сергей Гаврилович, Шпагин Георгий Семенович, Токарев Федор Васильевич. Собрались все в здании ОКБ, туда же привезли захваченные образцы. Впрочем на этом совещании они не понадобились, оружейникам до этого дали с ними досконально ознакомиться.
— Не нравится мне это, товарищи, — первым взял слово Дегтярев.
— А по-моему — отличное оружие, — возразил Шпагин.
— Вот этим и не нравиться, — хмуро произнес Дегтярев, — я его и так-и-сяк смотрел и крутил. Никакой доработки оно не требует. А так не бывает, всегда что-нибудь всплывет. Или на морозе заклинивает, или перегрев ствола быстро наступает. А тут стреляет себе, и ничего ему не страшно. Вы же товарищи читали результаты испытаний.
— Да уж, я даже не поверил сначала, — подал голос Токарев.
Симонов поднялся и взял в руки карабин, который еще не изобрел.
— Насчет вот этого образца были у меня подобные идеи, правда с винтовочным патроном, но так, наброски, не более. А так Василий Алексеевич прав, очень надежное и мощное оружие, как трехлинейка.
— Так скопируем и все, делов-то, — усмехнулся Шпагин, — доработаем, чтоб особо не узнали.
— Это тебе не «Суоми» переделывать, — ответил Симонов, — времени у нас копировать нет, как и дорабатывать. Немцы уже почти всю армию ими вооружили. Маузеры 92К только в запасных частях остались.
— Ты о моих переделках так не говори. У меня хороший автомат получился, а твоя винтовка — дерьмо. Недаром ее на СВТ заменили.
— Ага, и стоит как пулемет, — заметил Симонов, ППШ действительно стоил очень дорого. И кроме того был очень неудобен при стрельбе.
— Хватит вам, у нас тут проблема как быстро организовать производство такого оружия, — произнес Дегтярев.
— Быстро не получиться, — сразу ответил Токарев, — это же надо всю технологическую линию менять.
— А у меня вот какой вопрос, — задумчиво проговорил
— Говорят, — ответил Дегтярев, — что немцы ухитрились гильзы из дешевой стали делать.
— Так ведь стальные гильзы или перекосит в стволе или заест, — удивился Токарев, — да и ржаветь будут.
— Опять все слухи, во Франции они обычными пользовались, а так говорят, что лаком их особым покрывают, поэтому те не хуже латунных получаются.
Москва. Кремль, кабинет Сталина.
Январь 1941 г.
Сталин ходил по кабинету и, раздумывая, курил трубку.
— Это чтоже получается товарищи, — неторопливо начал он, — у немцев новые танки, самолеты, даже карабины и те новые, как пулемет могут стрелять. А у нас?
Ответом ему было тяжелое подавленное молчание.
— Но у нас больше танков, самолетов, и пушек, между прочем тоже, — решился Тимошенко.
— А как финнам врезали, если бы не дипломаты, Финляндия уже была бы социалистической, — поддержал его Павлов.
— А что скажет разведка? Почему так мало сведений о Германии, по другим странам много, а по Германии — почти ничего.
— Очень трудно работать, товарищ Сталин, — ответил Литвиненко, — нашу резидентуру как легальную, так и нелегальную арестовывают сразу, как только они успевают что-то узнать. Такое впечатление, что гестапо и Абвер заранее знают о наших действиях.
Еще бы не знать. Спец аппаратуру же установили не только в кабинет Сталина. А вот последнее заявление было лишним.
— Значит вы считаете что в вашем ведомстве есть высокопоставленный шпион, — недобро прищурился Сталин, — и вы его не можете найти? Тогда вам в этом вопросе поможет товарищ Берия.
Литвинов почувствовал как по его спине потек холодный пот. А Берия усмехнулся.
— Мы сами справимся, товарищ Сталин, — ответил он.
— А что касается их авианосцев с новыми самолетами, которые разгромили англичан, то у нас они развернуться не смогут, мы не остров, как Англия, — сказал Ворошилов.
— Да и пакт у нас с ними подписан, — добавил Молотов.
— Пакт — чернила на бумаге, — ответил Сталин, — если нужно будет — наплюют и забудут. А что говорят англичане неофициально? — обратился он к Литвинову.
— Отказываются идти на контакт, говорят, что мы с немцами повоевали, теперь воюйте вы.
— И как это понимать? — удивился Сталин.
— Нам от них не удалось получить никаких разведсведений. Хоть они и проиграли войну, но нам помогать отказываются.
— Ни одного сбитого ими нового турбореактивного самолета, получить не удалось. Или немцы тщательно все обломки собирали, или при падение в море — глубина не позволяла. В ходе французской компании, было получено несколько автоматических винтовок и полуавтоматических карабинов. Они уже отданы нашим оружейникам.
— Но как им удалось потопить флот англичан? — ни к кому не обращаясь задал вопрос «отец народов».
— Англичане говорят о сверхмощных, выпрыгивающих из воды торпедах, — ответил командующий флотом, — во всяком случае все повреждения нанесены выше ватерлинии, это все что удалось установить.
— Новые танки удалось сфотографировать, — ответил Литвинов, — но ничего нового там нет. Вооружены крупнокалиберными пулеметами и автоматическими пушками. А единственное отличие, там помещается несколько человек внутри, фактически это мощный бронетранспортер. Ничего интересного. Наша артиллерия с ними справиться.