Гитлер. Неотвратимость судьбы
Шрифт:
Мировой кризис экономики и идей либеральной демократии затронул все европейские страны, и тем не менее из всех цивилизованных европейских стран только Германия скатилась в пропасть тоталитаризма. Почему? Наверное, прежде всего потому, что кризис затронул Германию сильнее всех других европейских стран. И немцы, полностью утратив веру в существующую систему, стали искать пути выхода из кризиса в построении общества на тоталитарной основе. В отличие от Соединенных Штатов, которые тоже пережили тяжелые времена, но все же сохранили демократию, Германия находилась после войны в непрекращающемся кризисе. Постоянное напряжение сказывалось прежде всего на психическом здоровье нации, и многим
Несмотря на три проведенных в Берлине года, он все еще не был своим в высшем берлинском свете, в то время как его супруга всегда была желанной гостьей в любом берлинском обществе. Именно она ввела Гитлера в замок принцессы Цецилии, где тот познакомился со многими своими спонсорами. По извечной иронии судьбы, в том самом замке, где Гитлер строил планы на будущее, в июле 1945 года состоялась Потсдамская конференция, на которой СССР, США и Великобритания решали судьбу поверженной Германии.
По всей видимости, Магда и на самом деле оказалась женщиной необыкновенной. В отличие от других любовниц Гитлера, которые после расставания с ним либо кончали с собой, либо погружались в печаль, она не ревновала фюрера и вместе с мужем знакомила его с эффектными женщинами, благо вкус Гитлера она хорошо изучила. Она и свела Гитлера с Гретль, дочерью знаменитого оперного певца Лео Слезака, от которой фюрер был одно время без ума. И любить эту поистине очаровательную женщину ему не помешало даже то, что Гретль была на четверть еврейкой. Она на сто процентов соответствовала тому типу «фигуристой» женщины, которые так ему нравились, а все остальное для него уже не имело значения.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
В такой сложной политической ситуации у Гитлера было два преимущества. Успех на выборах позволял ему надеяться на то, что его пустят в большую политическую игру, и угроза организованного насилия со стороны СА и новая революция, если Гитлер будет оставлен в стороне. Таким образом, тактика Гитлера состояла в использовании революции, которую он не хотел делать, и массовой поддержки, которую он никогда бы не смог получить в подавляющем большинстве, — первое использовалось как угроза, а второе как обещание для того, чтобы убедить президента и его советников принять его в правительство в качестве партнера. Переход от парламентской системы правления к президентской позволял Гитлеру прийти к власти как без большинства голосов, которого он никогда бы не получил, так и без риска второго путча. Именно этим объясняется тактика, которой Гитлер придерживался с конца 1930 года до своего прихода к власти. Конечно, не все было так просто, и сам Гитлер не мог знать, чем закончатся все эти рискованные политические игры.
В отличие от очень многих видных политиков того времени Гитлер, несмотря на свою экзальтированность, обладал удивительным упорством в преследовании личной цели. Не менее удивительной оказалась и его способность удерживать доверие своих последователей, оставшихся рядом с ним даже в самые тяжелые для движения дни. Лишний раз они продемонстрировали это весной 1931 года, когда штурмовики попытались сбросить его. Причиной их выступления стало недовольство политикой «законности», которую проводил Гитлер. В конце марта 1931 года правительство в своем указе потребовало разрешения полиции на политические митинги за 24 часа до начала, и Гитлер приказал всем партийным службам подчиниться. Однако руководитель берлинских штурмовиков капитан Вальтер Стеннес был не согласен с фюрером.
В Страстную
В конце концов Вайс начал принимать меры, и озабоченный Отто Штрассер приехал в редакцию «Ангрифа».
— Что будем делать? — спросил его Стеннес. — Мы планировали мятеж с согласия Геббельса, но в последний момент он предал нас, предупредил полицию и бежал в Мюнхен, где ищет защиты у Гитлера…
Фраза, прямо скажем, странная. «Мы планировали мятеж с согласия Геббельса…» О каком мятеже и о каком согласии идет речь? И против кого? Если Стеннес и Отто Штрассер в самом деле планировали мятеж «с согласия Геббельса», то неизбежно возникает вопрос: а против кого же тогда выступал сам Геббельс? Против Гитлера? Маловероятно. Значит, если Штрассер не лжет, он и здесь выступил в роли провокатора. Но как в таком случае могли поверить Геббельсу те же Стеннес и Штрассер, которые уже успели узнать его далеко не с лучшей стороны. Да и зачем все это надо было Гитлеру, который рвался во власть и любой неблаговидный поступок мог его скомпрометировать? И не крылась ли истина в том ответе, какой сам Штрассер дал Стеннесу на его вопрос: «Что же теперь делать?».
— Мятеж, — сказал он, — который не перерастает в революцию, обречен. Мы должны держаться до конца…
А если речь идет о революции, то не попытался ли Штрассер, у которого со всем его «Черным фронтом» не было никаких надежд на успешную борьбу с Гитлером, повторить в 1931 году то же самое, на чем сломал себе голову Гитлер во время пивного путча? То есть устроить бунт с надеждой на его перерастание в революцию? На что он надеялся? На этот вопрос теперь уже никто не ответит…
Штурмовики держались в здании редакции три дня и даже выпускали свою газету. Через нее они объявили, что Гитлер и Геббельс сняты со своих постов. По словам Отто Штрассера, все гауляйтеры Северной Германии, за исключением Роберта Лея из Кельна, поддержали Стеннеса в борьбе за всеобщую национальную революцию и в своих газетах подробно описывали новое предательство Геббельса.
Тем временем в Мюнхене уже готовилось вооруженное выступление людей, которым Гитлер доверял. Для разгрома мятежников Рем пригласил оберлейтенанта Пауля Шульца, убийцу по призванию и члена «Феме» — организации, одно название которой заставляло содрогаться всю Германию.
— Мятежникам и мученикам не место в наших рядах, — напутствовал идущих в бой штурмовиков Рем. — Не стесняясь, применяйте силу и обещайте щедрое вознаграждение тем, кто будет сдаваться!
Шульц провел операцию по избиению своих товарищей с превеликим знанием дела, и мятеж СА, который так и не удалось перевести в русло национальной революции, был безжалостно разгромлен в послепасхальный понедельник.
Не обошлось и без репрессий, и, после того как Геринг провел чистку СА, Гитлер приказал проводить занятия по политическому просвещению для руководителей СА в Школе руководства рейха. Что же касается всех высших партийных чиновников, то Гитлер сместил их со своих постов.
К удивлению многих, Гитлер не стал наказывать Стеннеса и предложил мятежному офицеру мировую. Хотя ничего удивительного в этом не было: Гитлер очень надеялся через него сохранить поддержку канцлера и стоявших за ним деловых кругов.