Шрифт:
В городе К. настал вечер. Промозглый и холодный, наполненный пряным запахом палых листьев. Но это был не простой вечер. Это была священная и неприкасаемая пора для всех, кто проводит девятичасовой рабочий день в офисе – пятничный вечер.
Именно сегодня Тимур как никогда больше желал скорее добраться до дома. День его был нервным, а от того тягучим и особенно опустошающим. Напряженные переговоры между его клиентом, крупным предприятием по производству керамики, и инициативной группой его рабочих выжгли его до основания. Разом дали о себе знать два месяца кропотливой подготовки, постоянная угроза срыва,
Все же сегодня Тимур превосходно показал себя. Просто превзошел все мыслимые ожидания – добился, чтобы встреча прошла по тщательно проложенным им рельсам. Он явно осознал это, когда в переговорной на протяжении нескольких секунд было слышно только тихие отголоски разговоров в коридоре и сигнализация, сработавшая на улице. Его оппонент медленно опустил на грудь подбородок, обрамленный седой бородой. Он тяжело вздохнул и крепко сомкнул ладони, лежащие на столе. Краем глаза Тимур заметил, как представитель клиента уверенно расправил плечи и едва заметно ухмыльнулся. Это был успех.
Тимур гнал по сумеречным городским дорогам, залитым мягким и унылым светом фонарей. В его машине дорого пахло дубовой бочкой, кардамоном, апельсином и корицей. И казалось, что все было под его личным неустанным контролем. Даже путь до дома сам стремился быть короче: мимо всех пробок Тимур с завидной ловкостью пролетел, каждый второй светофор горел зеленым, а въезд на подземную парковку удачно открылся, когда машина только приблизилась.
Уже дома Тимур переоделся в пижаму с глупым принтом из мультяшных поездов – шутливый подарок на день рождения. Он сразу же бросился в удобное кресло в зале. Ему ничего не хотелось – ни смотреть, ни читать, ни слушать. Если бы он мог, он бы даже ни о чем не думал. Однако в голове то и дело мелькал образ поникшего оппонента на переговорах. Все же этот день закончился безапеляционно и бесповоротно.
То, что Лилия, его красавица-жена с идеальной фигурой, так и не вышла, уже нисколько не смутило Тимура. Его глаза начали сами закрываться, а по всему телу именно сейчас начала так отчетливо расползаться накопившаяся за день усталость.
Из мягкой дремоты острыми когтями Тимура выдернуло тревожное предчувствие, которое донеслось до него вместе со звуком шагов из спальни. Лилия заглянула в комнату, ее аккуратные брови были чуть приподняты, а на переносице заметен небольшой узелок.
– Ты выписку не видел? – тихо спросила она, закусив нижнюю губу.
– Какую еще выписку? – переспросил Тимур, с трудом поднимая голову со спинки кресла.
– Твою выписку из ЕРД. Все перерыла, сумки выпотрошила, за шкафы и кровать уже несколько раз заглядывала. Как мы вчера вернулись от нотариуса, я вообще ее не видела. Хотя точно помню, что до встречи с ним она была у меня в папке.
– Лиль, я ее не видел, – ответил Тимур, устало шевеля губами и возвращая голову на спинку. – Ты всеми документами занималась с самого начала, все должно быть у тебя. Потерялась и потерялась, подумаешь.
– Тимурчик, милый, ты о чем говоришь? В понедельник утром уже сделка.
– И? – Тимур посмотрел на нее, тяжело вздохнув.
– Что и? Что и?! – не сдержалась Лиля, под ее острыми скулами появился легкий румянец. Она поправила растрепанные светлые волосы и расправила розовую майку. – Ты сам
– Подожди, только не горячись. Попросим пока принять без выписки. Такие вещи происходят сплошь и рядом. Выписка по большей части формальность. Всего лишь показывает, что в квартире не проживают посторонние. Послушай меня – просто выбрось из головы сейчас.
Лиля снова недовольно поджала губы. Она подсела к Тимуру на подлокотник кресла. Удивительно, но ее тонкие изящные черты лица такое настроение всегда только украшало.
– В восточном округе сейчас практически ничего не продается. Уже месяц проверяю. Нам просто несказанно повезло, что мы хоть кого-то смогли найти. Почти полгода искали покупателей. Полгода, – с напряжением в голосе повторила она, всматриваясь куда-то в окно. – Ты не общался с ними, а я общалась. И очень много. Уверена, они нас пошлют куда подальше, если что-то им не понравится. А отсутствие выписки, поверь моему чутью, им точно не понравится. Тим, нам нужна эта выписка. И именно сегодня.
Тимур снова обреченно уронил голову на спинку кресла, уставившись в собственное отражение в черном экране огромного телевизора напротив. Он немного постучал пальцами по подлокотникам.
– Милая моя, ты даже не представляешь, через что мне сегодня пришлось пройти. Я с пяти утра на ногах, даже пообедать не успел. Весь день мне выносили мозги, весь день. То одни, то другие… Я выжат. Убит морально, и почти физически.
– Прости, я бы все сделала сама, но выписка должна быть…
– Помню, помню… обязательно от моего имени.
– И в понедельник утром у нас не получится ее сделать. Гляди, ЦОД же здесь совсем недалеко, в соседнем квартале. Разве ты не помнишь, как быстро получил ее в прошлый раз? Я сама такую же выписку получила за десять минут, мне талон для очереди дольше печатали.
Лиля ласково приподняла подбородок Тимура и повернула его лицо к себе.
– Вино. Сыр. Виноград. Я в чем-нибудь красивом и…, – она приблизилась к Тимуру ближе, прижавшись шелковистой кожей к его щеке. Ее мягкие влажные губы волнующе прикоснулись к его уху и прошептали то, что не оставит равнодушным ни одного мужчину, особенно после тяжелого рабочего дня. Тимур почувствовал небывалый наплыв решительности, вечный и побуждающий к великим свершениям стимул.
– Обещаю, тебя не будет двадцать минут. Максимум тридцать. А я за это время все подготовлю, – проговорила Лиля и подмигнула мужу.
Тимур собрался за пять минут, совсем скоро он снова вернулся за руль. Он был зол, раздражен, но все же настроен беспощадно разобраться с проклятой выпиской. Никто и никогда не позволял себе так нагло и, самое главное, неожиданно выдернуть его куда-то против воли.
ЦОД действительно находился в соседнем квартале в пяти минутах от их дома. На фасаде здания, не лишенного скромного обаяния государственного учреждения, красовалась подсвеченная табличка “Центр оформления документов Шеровского района”. На входе на Тимура налетел невысокий бородатый мужчина в коричневом свитере. Он тяжело дышал, стягивал длинные волосы к затылку, а плечом прижимал к щеке телефон. “Не знаю я, что случилось! Все проверять сейчас будем, мать вашу!” – закричал он перед тем, как полностью растворился в сумерках плохо освещенной парковки.