Гладиатор из будущего. Рим должен быть разрушен!
Шрифт:
К вечеру людей на улицах Рима стало намного меньше.
Претору Пизону с помощью войск удалось вытеснить из столицы беженцев с их скотом и повозками, после чего все городские ворота были заперты. Проклиная римские власти, селяне ушли кто на другой берег Тибра, кто к морскому побережью, кто к близлежащим горам.
Ночью по улицам Рима передвигались воинские патрули, пресекавшие случаи мародерства, поскольку оставшаяся в городе беднота начала грабить опустевшие дома знати. Всю ночь на стенах Рима дежурила усиленная стража. Всех воров и грабителей, застигнутых на месте преступления, стражники убивали без суда. Таково было распоряжение претора Пизона.
На следующее утро, выйдя из дома за водой,
– Пора и нам приниматься за дело! – сказал я, вернувшись от колодца и передав Клувиану последние слухи. – Надо собрать людей Ксенона, раздать им оружие и установить скрытное наблюдение за Эсквилинскими воротами. С Яремной улицы нам с тобой придется перебраться на Эсквилин.
Клувиан выслушал меня без возражений.
Численность рабов в Риме втрое превосходила количество свободных граждан, а после того как почти половина граждан и перегринов ушли отсюда кто куда, перевес в численности рабов над свободными римлянами и вовсе стал подавляющим.
Шагая с Велабра к Эсквилинскому холму, мы с Клувианом видели, как дерзко ведут себя невольники по отношению к гражданам, если рядом нет стражи и воинских патрулей. Рабы, оставленные своими хозяевами оберегать дома и имущество, занимались тем, что тащили из храмов и общественных мест все, что только можно утащить. Пьяные невольники слонялись по улицам, оскорбляя прохожих, срывая с них плащи и украшения. На наших глазах двое чернокожих рабов раздели догола двух женщин из плебейского сословия, со смехом позволив им идти дальше по улице в таком виде. В другом месте из окна пятого этажа был выброшен обнаженный, изрезанный ножами мужчина.
Тут и там нам на глаза попадались взломанные двери и оконные ставни в лавках и мастерских, расположенных на первых этажах домов. На каменной мостовой улиц почти повсюду были разбросаны вещи, обломки мебели и черепки посуды, выкинутые грабителями за ненужностью из окон верхних этажей инсул. В разгар дня улицы Рима были пустынны, изредка где-то мелькали редкие прохожие да шастали шумные ватаги полупьяных рабов. Раза два нам с Клувианом пришлось взяться за мечи, чтобы охладить пыл каких-то распоясавшихся молодчиков, пожелавших раздеть нас.
На Эсквилине и вовсе творился сущий хаос. Преступные группировки, пользуясь случаем, развязали резню между собой, вспомнив какие-то старые обиды. Были разграблены все лавки, мастерские, бани и притоны. На тесных улицах среди грязи и отбросов лежали трупы, на стенах домов алели пятна крови. Блудницы разбегались из лупанаров босые и полуодетые, с бледными испуганными лицами. Содержатели харчевен, бань и притонов тоже спасались бегством, утратив свой обычный развязно-самодовольный вид. Мужские и женские крики о помощи неслись со всех сторон. Группы каких-то злодеев с кинжалами, дубинами и топорами в руках вламывались в дома или дрались стенка на стенку на перекрестках улиц.
На Миртовой улице к нам
Ксенон и его люди, собравшись в доме Гая Туберона, были вынуждены отбиваться от грабителей всех мастей, искавших здесь поживы. Здешний инсулариус и прочие жильцы этого дома помогали шайке Ксенона как могли, видя в ней свою единственную защиту. При нашем с Клувианом появлении Ксенон вздохнул с облегчением, будучи уверенным, что уж мы-то знаем, что надлежит делать. Однако мы с Клувианом пребывали в некоторой растерянности от всего увиденного на улицах за сегодняшний день.
– И это великий Рим?! – с горькой язвительностью молвил Клувиан, сидя у окна и глядя на то, как внизу по узкой улице носятся ватаги пьяных убийц. – Это город Ромула, покоривший почти всю Ойкумену?! Да это же разбойничий вертеп, иначе и не скажешь!
Я ничего не ответил Клувиану, подумав про себя: «Это закат великого Рима! В этом есть и моя заслуга!»
То, о чем мы так часто совещались с Клувианом по вечерам, ради чего прибыли в Рим, свершилось совершенно внезапно и без нашего участия. Толпы рабов, вооруженные чем попало, на закате дня напали на римскую стражу одновременно у Эсквилинских, Соляных и Коллинских ворот. Претор Пизон направил все свое войско к этим воротам, дабы не допустить восставших в город. Со своей стороны Спартак тоже бросил к трем распахнутым воротам свои отряды. Римляне, действуя стремительно и храбро, отразили натиск восставших у Соляных и Коллинских ворот. И только возле Эсквилинских ворот римские когорты не смогли сдержать напор воинов Спартака. Битва там была долгой и упорной. В трущобах Эсквилина легионеры не имели возможности ни толком развернуться в боевой строй, ни вовремя подтянуть резервы. Ворвавшиеся в город галлы и самниты оттеснили римлян к тесной Африканской улице, загнав несколько сотен легионеров в храм Матери-Земли и прилегавшую к нему узкую улицу Сапожников. Местные рабы нападали на римлян сзади, хорошо зная все местные закоулки. К ночи претор Пизон отвел свои когорты к форуму и на высоты Палатина и Целия, поняв, что сражение за Эсквилин им проиграно. Во мраке ночи отряды Спартака с зажженными факелами длинными колоннами входили в Рим через Эсквилинские ворота, без боя захватив кварталы Виминал и Субуру.
Глава восьмая Смерть на улицах Вечного города
Едва заря окрасила небо на востоке розовато-багряными красками, как сражение на улицах Рима возобновилось. За ночь претор Пизон вооружил всех, кого только смог, из числа оставшихся граждан, перегринов и сенаторских слуг. Римские когорты начали наступление со стороны Делийского холма на Эсквилин и Субуру, захваченные отрядами Спартака, а также со стороны форума на Виминальский холм, где тоже закрепились восставшие рабы.
Шум сражения растекался над огромным городом вместе с черным и сизым дымом пожаров, охвативших южную окраину Эсквилина, подходившую к крепостной стене. Это местные рабы, примкнувшие к войску Спартака, жгли дома римских граждан, храмы и портики, таким образом вымещая свою накопившуюся злобу. Вскоре пожары охватили Виминал и соседний с ним Квиринальский квартал.
Если натиск воинов Спартака легионы Пизона еще как-то могли сдерживать, то перед яростной огненной стихией легионеры были бессильны. На какое-то время огонь разделил враждебные стороны. Римляне отступили к форуму, Палатину и Целию. Отряды Спартака стояли на высотах Эсквилина и в Субуре.