Гладиатор по крови

Скэрроу Саймон

— Ко мне!

Сорвав ключ с шеи стража, Аттикус вставил его в замочную скважину, пока мятежники бежали к ним. Едва щелкнул замок, Макрон распахнул настежь дверь клетки и схватил копье стража. Пригнувшись, он выставил его в сторону набегавших врагов, а Аттикус и Катон обнажили мечи. Издав полный звериной ярости вопль, Макрон рванулся вперед.

— Великий Тартар, он такой же, как был, — негромко ругнулся Катон, торопясь за своим другом по правую руку от него, в то время как Аттикус перешел налево.

Ярость на лице Макрона, наверное, была очевидна даже в слабом свете костерка, мерцавшего перед шатром Аякса, ибо мятежники

явно дрогнули и, со страхом озираясь вокруг, выставили вперед оружие. Их было семеро, точнее восьмеро, если добавить старуху, схватившую топор и в исступлении поспешившую за остальными.

Посмотрев вперед, Катон заметил, что враги опустили копья. Разрыв между двумя группами все сокращался. Мятежники пригнулись, расставив ноги и приготовившись к обороне, выставили копья. Макрон и два его спутника бежали вперед, Муса и Вульсо старались догнать их.

— Пятеро против семи копий и безумной старухи с топором, — хохотнул Аттикус. — Никаких шансов!

С резким стуком Макрон отбил удар первого врага. Не останавливаясь, он ударил плечом, сбив с ног своего противника. Продолжая бег, проткнул следующего раба, остановился, вырвал копье и выставил его наконечник вперед, грозя троим стражникам сразу.

— Ну! — рявкнул он. — Кто следующий?

Катон не отводил глаз от раба, выбравшего его в качестве противника и теперь приближавшегося, опустив копье. Он сделал выпад в лицо Катона, но тот без труда отбил наконечник, звякнув металлом о металл. Трибун шагнул вперед, заставив противника отступить, нанося сильные удары по древку копья, зная, что от этого пальцы мятежника онемеют. Еще один удар, и враг выронил копье, быстро развернулся и бросился наутек. Катон не стал его преследовать; повернувшись, он увидел, что Аттикус занят поединком с врагом, более искусно владевшим копьем, чем противник Катона. Муса лежал на земле, из пробитой копьем ноги хлестала кровь, он отчаянно отражал удары. Вульсо, схлестнувшись со своим противником, отбил в сторону копье, а затем, ударив кулаком левой руки в лицо врагу, движением правой загнал ему меч в живот и далее в грудь. Колени мятежника подогнулись, он рухнул на землю, в огромной ране влажно блеснули внутренности.

— Муса! — крикнул легионер, поворачиваясь на помощь своему товарищу.

Но было уже поздно: подобравшаяся сзади к поверженному солдату старуха обрушила свой топор на его макушку. Голова Мусы дернулась вперед, глаза моргнули. Тело задергалось и перевернулось. С победным воплем вырвав топор, кинув последний взгляд на распростертое у клетки тело сына, старуха, скалясь, повернулась к Макрону. Катон устремился было вперед, однако дорогу ему преградил раб, ранивший Мусу. Макрону грозила опасность, поэтому на поединок в фехтовании времени не оставалось. Наполнив легкие воздухом, трибун с бычьим ревом рванулся вперед. Наконечник копья качнулся вверх, враг принял более надежную стойку. Но в самый последний момент Катон нырнул вниз, кувырнулся и, вставая, рубанул по выставленной вперед ноге мятежника. Клинок разбил кость, враг, падая, взвыл от боли. Добивать его времени не было, и Катон обежал клетку, чтобы поравняться со старухой. Однако она далеко опередила его и, занеся топор над головой, кинулась на Макрона.

— Макрон! — крикнул Катон. — Сзади!

Скрипнув зубами, ветеран повернулся и выбросил вперед древко копья, чтобы защитить голову. Топор расщепил древко, но не смог перерубить его. Выпустив из руки сломанное оружие,

Макрон обхватил пальцами тонкое запястье старухи, останавливая новый удар. Ему удалось это сделать — топор свистнул возле его плеча и упал на землю. Выпустив его из рук, женщина попыталась вцепиться в лицо Макрона, при этом плюясь и ругаясь.

— Довольно! — Схватив ее за волосы, Макрон отодвинул старуху на расстояние протянутой руки. Плюясь и царапаясь, она попыталась ударить его ногой. Макрон задохнулся от гнева. — Ну, надоела, проклятая.

Он ударил ее свободной рукой, и старуха упала на землю. Схватив топор, центурион стал над нею.

— Макрон! — остановил его руку Катон.

Ветеран с ненавистью посмотрел на старуху, после чего перевел свой взгляд на Катона.

— Поверь мне, она заслужила смерть.

Распрямившись, Катон увидел, что Вульсо прикончил своего противника, последним звонким ударом меча зарубил своего и Аттикус. Уцелевшие рабы побросали свое оружие и растворились в ночи. Римляне позволили себе мгновение, чтобы перевести дух, и Вульсо склонился над Мусой. Пустые глаза последнего были обращены к звездным небесам.

— Он мертв, — проговорил Вульсо.

Катон повернулся к Макрону:

— Теперь я иду за Юлией.

— Будь осторожен, парень, в шатре могут оказаться другие телохранители. Я пойду с тобой.

Тут вдали загремели копыта, и римляне насторожились.

— Это Аякс. — Макрон повернулся к Катону. — Надо спрятаться.

— Только не без Юлии.

— Не будь дураком! Они окажутся здесь до того, как мы успеем вывести ее. — Схватив Катона за руку, Макрон повлек его от шатра назад, к стенам загонов. — Бежим!

Грохот копыт сделался более громким, и Катон ощутил, как содрогается земля. Бросив полный отчаяния взгляд на шатер, он повернулся и бросился наутек вместе с Макроном и остальными. Мгновение спустя Аякс и его телохранители, проскакав через лагерь, остановились перед шатром. Спрыгнув с коня, гладиатор приказал своим соратникам:

— Оставайтесь в седлах!

Шагнув в шатер, он резким движением отбросил в сторону полог. Находясь почти в пяти десятках шагов от входа, Катон внимательно следил за происходящим, опасаясь за жизнь Юлии и в то же время надеясь на то, что в темноте никто не заметит трупы, валяющиеся возле клетки. Он напрягся, готовясь метнуться вперед, однако Макрон схватил его за руку.

— Спокойно, парень. Или все мы погибнем.

Повернувшись, Катон ожег приятеля яростным взором, а потом медленно кивнул, приходя в себя. Ощутив, как расслабляются мышцы, он осел на землю. В шатре какое-то время было тихо, а потом полы его распахнулись, и снаружи появился Аякс с небольшим сундучком в одной руке. Другой рукой он держал за запястье Юлию. Увидев ее, Катон задохнулся: прекрасной, словно заря, казалась она даже издали. Аякс дернул ее за руку, так что девушка потеряла равновесие и упала к ногам собравшихся перед шатром мужчин.

— Посадите ее на коня. Кярим!

— Да, стратег.

— Ты караулишь ее. И отвечаешь за нее собственной жизнью, понятно?

Кярим нагнулся и с помощью остальных поднял девушку. Аякс вскочил на коня и, прижимая сундучок к груди рукой, взял поводья в другую ладонь.

— Везите ее к лодкам!

Телохранители послали своих лошадей вперед, по тропе, уводившей к оконечности полуострова, а гладиатор, глянув в сторону почти не заметной в темноте клетки, приказал двоим своим людям: