Гладиатор по крови

Скэрроу Саймон

Какое-то мгновение Аякс хотел отказаться, но разум все-таки взял верх. Приступ провалился, и он нужен своим людям живым.

— Ладно. Только спускайся со своими людьми побыстрее.

— Да, полководец.

Аякс перебросил свое тело через парапет и принялся нащупывать верхнюю перекладину босыми ногами, затем выронил свое копье и полез вниз. Когда он оказался внизу, за ним последовал первый из людей Хилона.

— Не упускать их! — рявкнул римский офицер, покрывая голосом шум на верху стены, и Аякс ощутил, как сжались в комок его внутренности. Посмотрев наверх, он оскалил зубы. Макрон!

Люди его один за другим спускались со стены и пересекали ров.

С той стороны из-за него донеслось несколько воплей, полных неожиданной боли, и Аякс понял, что некоторые из них, торопясь уйти от стены, должно быть, наткнулись на пояс «чеснока». Рядом с ним тяжело приземлился Хилон.

— Ты последний?

— Двое еще наверху.

Для них уже ничего нельзя было сделать. Аякс хлопнул Хилона по плечу.

— Пошли.

Оба повернулись и бросились ко рву под последний звон оружия на стене. И тут сверху прогремел голос:

— АЯКС!

Гладиатор остановился и посмотрел назад. Свет факела, пылавшего на верху стены, освещал римского центуриона. Заведя дротик правой рукой за голову, он прицелился в вождя восставших рабов. И, крякнув, метнул оружие вниз. Прицел был точен, темное древко летело прямо в Аякса. Но прежде чем гладиатор успел отреагировать, в него врезалось чье-то тело, оттолкнув его в сторону. Просвистев совсем рядом, дротик с хрустом вонзился, словно в сырой песок. Рефлексы гладиатора сослужили Аяксу добрую службу, он пригнулся. У ног его лежал Хилон, уставившийся вверх и задыхавшийся; пальцы скребли древко, пригвоздившее его к земле.

— Стратег, беги, — сумел выдавить он.

Схватив за древко, Аякс вырвал его, после чего поднял Хилона, взвалил его на спину и побежал: по склону вниз, по дну рва и наверх по другой стороне. Со стены донесся новый гневный крик:

— Что встали, спите на ходу, сукины дети! Вали его!

Еще один дротик вонзился в землю рядом с Аяксом, поднимавшимся наверх по противоположному склону рва. К нему прибавилось еще несколько, пока он осторожно шагал, впиваясь взглядом в траву, чтобы не наступить на «чеснок». Убедившись в том, что засеянный шипами пояс остался позади и дротики уже не долетят до него, гладиатор опустил Хилона на землю. Вскрикнув от боли, тот перекатился на спину, зажимая рукой рану.

— О… боги, боги, как же мне больно, — пробормотал он.

Аякс заметил невдалеке нескольких своих людей.

— Сюда, живо!

Явно узнав голос своего полководца, они, тем не менее, не сразу подчинились его приказу. Аякс указал им на раненого Хилона.

— Отнесите к моему шатру и позовите к нему Кярима. Понятно? Ступайте же, быстро!

Подхватив Хилона, они растворились в ночи. Сердце Аякса все еще бешено билось после неудачного приступа, и тяжело дыша, он повернулся лицом к стене. Шлем центуриона еще был виден над парапетом среди остальных. Услышав заливчатый свист и насмешки врага, Аякс сплюнул, чтобы прочистить горло.

— Макрон! — Он поднес ко рту сложенные рупором ладони и крикнул снова: — Макрон! Когда я возьму этот город, я вырежу твое сердце собственной рукой! Клянусь в этом!

Глава 23

— Владыки Тартара! — Макрон грохнул рукой о парапет и скривился, ощутив болезненное прикосновение камня.

Пущенный им дротик наверняка убил или искалечил бы Аякса, если бы не этот, второй, проклятье на его голову. Без Аякса — Макрон нисколько не сомневался в этом — боевой дух мятежников оказался

бы сильно подорван, и даже в том случае, если бы у мятежников появился новый главарь, потеря Аякса принесла бы несколько дней отдыха осажденным.

Макрон отвернулся от отступавших бунтовщиков и осмотрел ближние окрестности. Повсюду лежали распростертые тела, кое-где блоки парапета были сдвинуты перелезавшими через них врагами. Следы рукопашной… Защищавшие стену солдаты ночной стражи были набраны из горожан, которыми командовали оптионы и центурионы из вспомогательной когорты. Если бы не эти люди, горожане ударились бы в бегство.

Макрон ткнул пальцем в ближайшего центуриона.

— Флакк!

— Да, господин?

— Расчисть дорожку по верху стены. Отнесите наших мертвых к братской могиле.

— Да, господин. — Флакк помедлил. — А как насчет остальных?

Макрон указал большим пальцем за стену.

— Пусть полежат на виду у мятежников. Может, эта картина остудит их пыл.

— Да, господин.

Оставив Флакка и его людей за работой, Макрон спустился на улицу и направился вдоль стены к соседней башне. Его решение разместить свои войска возле стены, принятое, как только армия мятежников стала лагерем около города, оказалось удачным. В противном случае внезапное нападение могло бы увенчаться успехом. Людей для сопровождения Юлии Макрон подобрал еще вечером и приказал им приготовить коней к отъезду в четвертый час ночи. Он как раз вернулся в гостиницу, чтобы часок передохнуть, когда прозвучала тревога. Немедленно надев панцирь и взяв меч, ветеран бросился в сторону воротной башни, у которой оказался как раз вовремя для того, чтобы поддержать своих солдат, пытавшихся пробиться вверх по лестнице на стену. Несмотря на легкое вооружение и численное превосходство обороняющихся, свирепая целеустремленность рабов едва не принесла им победу. Макрон повел своих людей в воротную башню, на ходу ободряя их и протискиваясь вперед. К тому времени, когда он оказался на стене, мятежники уже отступали. Лишь несколько человек защищали верх лестницы, по которой спускались вниз их товарищи, и тех быстро зарубили. Затем он увидел внизу несколько отбегающих от стены фигур и отобрал дротик у ближайшего солдата еще до того, как выкрикнул имя гладиатора. Следовало учесть вероятность того, что Аякс находился внизу и возглавлял атаку. В неверном ржавом свете горящих тряпок Макрон узнал своего врага в то самое мгновение, когда тот оглянулся.

А бросок мне удался, подумал Макрон с горечью. Отличный был бросок. Аякс должен был уже отправиться к праотцам, если бы боги по какой-то неведомой причине не пощадили его. Но в следующий раз, с помощью богов или без нее, Макрон твердо решил убить гладиатора и тем самым положить конец устроенной им бойне. Коротко пробормотав себе под нос покаянную молитву Юпитеру и Фортуне, попросив у них прощения за миг нечестия, он обошел все участки стены, прежде чем явиться с докладом к Семпронию.

Сенатор находился у себя, он ждал Макрона. В комнатушке горела единственная масляная лампа, едва освещавшая стены.

— Где ты был? — холодным тоном спросил Семпроний. — Приступ закончился более двух часов назад. Тебе положено уже находиться на дороге вместе с моей дочерью.

— Прости, господин. Я должен был удостовериться в том, что прочие участки стены готовы к обороне — на тот случай, если мятежники предпримут новый приступ.

— Это еще то ли будет, то ли нет, но мы потеряли много времени. Я по-прежнему хочу, чтобы ты увез Юлию из Гортины сегодня ночью.

Макрон ощутил, как тяжесть навалилась на его плечи.