Гладиатор
Шрифт:
– Заходите, заходите и вы, гостьей будете. Вы, Николай Иванович, заплатили, поэтому чувствуйте себя как хозяин. Для меня главное, чтобы постояльцы были спокойны и за порядком следили. Я же…
– Валентина Петровна! Я пришел за вещами.
Ухожу от вас, переезжаю.
– Как?! Мы так не договаривались, – тут же ощетинилась добрая женщина. – Я сдала на месяц, вы заплатили вперед, теперь дом ваш, хоть живите, хоть совсем не живите. Я никому другому не сдам, а ваши деньги раз уплочены…
– Валентина Петровна! – вновь
– Да я же.., я ничего.., я не о том. Я по справедливости.
– Ну и хорошо, пойду возьму свою сумку.
Они с Ниной прошли к домику. Валентина Петровна поколебалась было, но борьба длилась недолго, сдалась и тоже пришла. Зайти не смогла, втроем здесь было делать нечего, места не хватало, так что просто надзирала. Сразу забеспокоилась, когда Николай отодвинул лук, достал пакет с паспортом и доллары. Дабы успокоить, – а на самом деле, наоборот, – показал содержимое. У Валентины Петровны глаза полезли на лоб.
– Это же какая прорва денег! Это же миллионы!..
Все. Сумка, деньги, документы. Нина последний раз оглядела внутренности домика, посмотрела на Николая, покачала головой.
– Это здесь ты собирался проводить свой отпуск?
– А нам, славянам, наплевать, – решительно сказал Николай и ухмыльнулся.
Он закурил, взял вещи. Распрощавшись с хозяйкой, вышли за калитку и сели в машину.
– Странно, как люди живут?.. – задумчиво произнесла Нина.
– Ты имеешь в виду свои хоромы или еще что-то? – ехидно спросил Николай и вздохнул. – Сейчас бы пивка, ломать начинает.
– Николай! – сразу встревожилась Нина.
– Сделаем, как решили, – оборвал он ее.
Он посмотрел на часы. Пятнадцать минут десятого.
Спешить надо.
По дороге он остановился у кафе и, благо рубли были с собой, купил две бутылки пива. Нина отказалась, и он стал пить прямо из горлышка.
Медленно проехала поливальная машина, сильной струей сбивая к панели домов мокрую пыль, бумажный мусор, всполошенных голубей и прохожих. Набережная еще почти пуста, а вот внизу, на пляже, народу полным-полно. Мимо прокатывает милицейский "жигуленок" – сам синий, с белым передним капотом, – приостановился было… Николай видит капитана, напарника сгинувшего ни за грош (а за большие деньги!) старшего лейтенанта и щурится от неприятных воспоминаний. Капитан узнал его, потом увидел Нину, замялся и, кивнув, умчался по делам.
Допив пиво, Николай заводит мотор и трогает с места. В голове шумит, Нина рядом что-то продолжает втолковывать об опасности вечерних боев, сонная одурь заполняет извилины, делая их холестериново непрочными… Какая чушь лезет в голову! На ходу вынимает сигарету, прикуривает от электрозажигалки.
Нина тоже закуривает.
Потом они направляются к заповеднику, и, когда доезжают до спуска к дому отдыха, Николай,
– Машину, лапушка, мы спрячем здесь и оставим до вечера. Когда начнется бой, ты пойдешь к той бухте, где мы купались, и, не спускаясь вниз, сразу поднимешься. Дорога здесь совсем рядом, метров двадцать, не больше. Мы сейчас, кстати, проверим. У тебя есть "узи", в случае чего, пуль не жалей. Я это к тому, если тех недоносков-наркоманов встретишь. Это все чушь, думаю, ты справишься. После боя я бегу сюда, мы уезжаем, и все о'кей.
Он остановил "Форд" и повернулся к Нине.
– Вот и приехали. Сейчас машину в кусты заведуй дело сделано.
Николай взял ее за подбородок, повернул к себе, заглянул в глаза и увидел в них тревогу.
– Не боишься? Если да, скажи, котенок.
Она замотала головой – нет, мол, не боюсь, и, взяв его руку, приложила к своей щеке.
– Ну все, крошка, двигаем.
Николай, сколько мог, углубился в дикую придорожную поросль, задом машины сминая кусты и мелкие деревца. Со стороны дороги не видно. Заглушил мотор, вышел проверить степень лесной маскировки.
Вернулся и стал забирать вещи.
– Пошли, девочка, все нормально.
По дороге он заставил ее приглядываться к ориентирам.
– Ночью все будет выглядеть по-другому. Ты, главное, запомни, где стоит машина.
Они спустились по склону метров десять, не больше, и возле огромного раздвоенного клена наткнулись на тропу.
– Видишь? От этого клена полезешь вверх. Бухта чуть дальше. Только не вздумай туда идти. "Форд" найдешь, закроешься и будешь ждать меня. Если что, повторяю, лупи из автомата без разбору. Все поняла?
Нина кивнула.
– Конечно. Дойти до этого раздвоенного клена, подняться вверх к "Форду", запереться и стрелять в каждую движущуюся тень.
– Молодец! Раз шутишь, значит, не боишься.
– Еще чего! Я никого не боюсь.
– Вдвойне молодец! А теперь двигаем.
Охранник у калитки был удивлен их появлением.
– Как же я не видел? Или вы прошли до пересменки? Почему же Петро ничего не сказал?
– Не волнуйся, боец, мы ограду обходили. Усекаешь, инспекторский осмотр на случай внешнего нападения.
Тот хмыкнул.
– А дальше не будете осматривать?
– Хватит с нас.
Они зашли к Николаю в номер. По дороге, да и в лифте, никто не встретился. Мелькнуло, правда, в фойе что-то бело-черно-галстучное, но издали, так что, ввалившись в номер, Николай еще на ходу с чувством облегчения стал раздеваться: скинул туфли, носки, пиджак…
– Все, я отрубаюсь. Если сам не проснусь, ты уж проследи. Да и папаша твой, наверное, распорядится проследить, чтобы срыва не было. Удивляюсь, почему нас выпустили в город?