Гладиаторы
Шрифт:
– Я в зоне с вертухаями не говорил, а уж с тобой, лошина армейская, и подавно базлать не стану, - окрысился бандит.
– Посмотрим, - многообещающе усмехнулся капитан и, кивнув своим ребятам, приказал:
– А ну поставьте этого козла вон к той скамейке, раком.
Услышав его слова, бандит взвыл, и попытался вырваться, но его трепыхания только рассмешили спецназовцев. Несколько резких ударов по корпусу моментально привели его в надлежащее состояние, и через минуту, бандит был прикован к вкопанной в землю широкой скамейке. Полюбовавшись
– Опробуешь свою плёточку?
– С удовольствием, - хищно усмехнулся Матвей, и шагнул к прикованному бандиту.
Импровизированная плеть, звонко свистнув, прошлась по напряжённой спине бандита, и разукрашенная татуировками кожа окрасилась кровью. Двор огласился диким воплем боли, и лежавшие на земле бандиты испугано ахнули. Бандит пытался держаться, но у Матвея перед глазами стояла картина лежащего в луже крови Бака, и истерзанное тело девочки.
Методично взмахивая ею, Матвей не чувствовал ничего, кроме ненависти. Эти подонки не только решились ограбить живших в деревне людей, решив отнять у них последнее. Они ещё и осмелились посягнуть на девочку, почти ребёнка, с которой у потерявшего всех близких проводника сложились очень тёплые, можно сказать дружеские отношения.
Да, это было странно. Взрослый мужчина, и тринадцатилетняя девочка. Но самому Матвею и в голову не приходило смотреть на неё, как на будущую женщину. Для него, она была просто одиноким ребёнком, так же как и он, сам, потерявшим близких людей. Общее горе сблизило их, и помимо дрессировки собак, они говорили почти обо всём на свете, что происходило с ними до войны. Маша доверяла ему все свои маленькие девичьи секреты, попросив только не рассказывать папе. Матвей умел слушать, и это умение помогло ему наладить контакт с девочкой.
И вот теперь, кучка каких-то подонков, осмелилась не просто ограбить, а ещё и искалечить ей жизнь. Бешенство жаркой волной снова ударило ему в голову, и Матвей принялся спускать с главаря шкуру. Как он и говорил, зазубренные колючки на проволоке вырывали из спины преступника куски мяса, разбрызгивая кровь по всему двору.
Вскоре, крик бандита перешёл в хриплый вой, быстро сменившийся простым хрипом. Главарь сорвал голос. Но Матвей и не думал останавливаться. Раз за разом он взмахивал плетью словно автомат. Через несколько минут, спина бандита превратилась в кровавые лохмотья, а сам он, безвольно обвис на скамейке, к которой его приковали.
– Ну-ка погоди, Иваныч, - остановил Матвея капитан. – Похоже, сомлел наш сиделец. Сейчас мы его быстренько реанимируем, и продолжим веселье.
– Что ж вы делаете волки?!- неожиданно завопил один из бандитов. – Мы же люди живые!
– Вы? Вы не люди. Вы даже не звери. Вы просто твари, - резко развернувшись, прорычал Матвей.
– Атас! Лох взбесился, - проговорил другой бандит, за что тут же получил удар сапогом по почкам от стоявшего рядом спецназовца.
Повернувшись к одному из бойцов, Матвей
– Там у полковника в сарае молоток, и длинные гвозди должны быть. Принеси, пока другим займёмся.
Кивнув, боец быстро нырнул мимо Роя в открытые двери сарая, и вынеся требуемое, вопросительно посмотрел на Матвея. Быстрым взглядом, оценив гвозди в его руке, Матвей кивнул и, указывая на ближайшего бандита, сказал:
– Ставьте этого к стене. Сейчас приколотим, и будем в метании ножей упражняться.
Капитан, зачерпнувший из бочки с дождевой водой ведро, чтобы отлить сомлевшего бандита, с интересом спросил, глядя на него настороженным взглядом:
– А если кто промахнётся?
– Ничего. У нас их шестеро, так что, одного отдерём и другого приколотим, - пожал плечами Матвей, медленно вытягивая из ножен кинжал.
– Однако, - проворчал капитан и, повернувшись к бойцам, коротко кивнул, давая понять, что поддерживает его идею.
Бойцы легко вздёрнули следующего бандита на ноги и, подтащив к стене сарая, прижали руки к доскам. Несколько сильных ударов молотком, заглушаемых воплями распятого, и мишень была готова. Отпустив пленника, бойцы отступили в сторону и, полюбовавшись на повисшего, на пробитых руках бандита, дружно достали кинжалы.
– Кто первый?
– спросил боец, орудовавший молотком.
– Давайте вы. Кто ближе к телу клинок вобьёт, - преложил Матвей.
– Спорим, я ему с первой же попытки ухо к стене приколочу, - усмехнулся боец, покачивая в ладони кинжал.
Приподняв головы, пойманные бандиты, с ужасом смотрели на происходящее, словно не веря собственным глазам. Тем временем, окатив главаря водой, капитан повернулся к лежащим, и презрительно усмехнувшись, спросил:
– Ну что, никто говорить не надумал?
– Господи помилуй! Вы же просто психи! Вы все психи! Стая садистов!- неожиданно сорвался на визг один из бандитов.
– А ты думал, в сказку попал?
– жёстко усмехнулся Матвей, проводя по ладони клинком кинжала. – Нет, приятель. Это наша жизнь, и тебе, точнее вам, места в ней нет. А уж как это случиться, зависит только от вас. Можем быстро, а можем очень медленно, так, что всем чертям в аду тошно станет.
– Ты ей папаша, что ли? Чего ты вписываешься?
– завизжал бандит.
– Я её учитель. А отец, уже сюда едет. И когда он сюда придёт, те из вас, кто останется в живых, позавидуют мёртвым, - усмехнулся Матвей.
Неожиданно, их беседа была прервана очередным диким воплем боли. Капитан, найдя в сарае, где брал ведро, пачку соли крупного помола, не долго думая, посыпал ею спину главаря. Отбросив, пустую пачку в сторону, он отряхнул руки и, оглядевшись, направился к поленнице. Выбрав из кучи дров обрубок ствола около двадцати сантиметров в диаметре, он ловко закруглил топором край и, повернувшись к одному из бойцов, кивнул:
– Ну-ка, помоги.
– Э, военный, ты чего задумал?
– заметно напрягшись, спросил один из лежащих.