Гладиаторы
Шрифт:
– Что там за пальба с утра пораньше?
– Кучка каких-то декадентов решила, что может воспользоваться награбленным без нашего ведома. Мы ведь вчера бандитский схрон нашли, да трогать не стали. Так, на всякий случай. Парни засаду устроили, вот они со всего размаху и влетели, как кур в ощип.
– И много их там было?
– насторожился полковник.
– Всего-то десяток. Ну, парни всех и положили, вместе со вчерашними.
– Собакам собачья смерть, - пробурчал полковник, но, оглянувшись на Матвея, смутился.
–
– Тогда, лучше не петь таких песен, - жёстко ответил Матвей.
Он всегда терпеть не мог этой поговорки, считая, что многие люди, гораздо хуже самой паршивой собаки. Мрачно покосившись на него, полковник кивнул, словно соглашаясь, и отвернувшись, уставился в окно. Матвей, заметив его движение, растерялся, устыдившись своей резкости. Но словно услышав его мысли, полковник неожиданно сказал:
– Ты прав, Матвей Иванович. Вчера, собака отдала за мою дочь жизнь, а люди… Ты прав.
– Не люблю я эту поговорку, Андрей Сергеевич. Не от большого ума её придумали. Откровенно говоря, если встанет выбор, между жизнью человека и собаки, то я ещё подумаю, чью сторону принимать. Если конечно, это не будет жизнь того, кого я хорошо знаю.
– Сурово, - покачал головой водитель, ловко вертя баранку.
– Зато честно, - парировал Матвей. – Собаки не предают и не врут в глаза. Не нравишься, получи укус, нравишься, с тобой поиграют. Всё просто и понятно. Да и такого, как было вчера, ни одно животное не сотворит, - горячо ответил проводник, но, увидев, как напряглось лицо полковника, осёкся.
В машине повисло неловкое молчание. Наконец, взяв себя в руки, Савенков грустно улыбнулся и, погладив Роя, грустно вздохнул:
– И снова ты прав, Матвей Иванович. В последнее время, я всё чаще прихожу к такому же выводу.
Атмосфера в салоне заметно разрядилась, и Матвей, украдкой переведя дух, позволил себе немного расслабиться. Въехав на базу, водитель погнал машину прямиком к госпиталю. Выбравшись на улицу, Матвей быстро осмотрелся и, бросив поводок на землю, приказал:
– Рой, место, - мысленно добавив, - останься пока здесь, приятель. Я узнаю, что там за новый доктор.
Вздохнув, Рой улёгся на поводок, демонстративно отвернувшись в сторону. Чуть улыбнувшись, Матвей нагнулся и, потрепав его мощной шее, шагнул в палатку. Савенков, уже успел найти дежурного врача, и теперь, держа его мёртвой хваткой за отворот халата, вытряхивал ответы.
Зная, что перед ним не простой обыватель, а полковник ГРУ, которому и принадлежала вся база, врач старался по мере возможности ответить на все сыплющиеся из него вопросы. Сообразив, что несчастного доктора пора спасать, Матвей шагнул к полковнику и, взяв его под руку, тихо сказал:
– Здесь работает дочь генерала, Дана. Можно будет через неё все подробности узнать.
– Я могу увидеть дочь?
– кивнув Матвею, спросил полковник так, что
– Но она без сознания, - пролепетал он, не зная, как не допустить полковника в реанимационный отсек госпиталя.
– Вам лучше разрешить ему, доктор, - посоветовал Матвей, увидев, как напряглись желваки на скулах Савенкова.
– Хорошо, - сдался врач. – Только ради всего святого, не трогайте её и не пытайтесь привести в чувство. Это опасно.
– Мы просто посидим рядом, - пообещал Матвей и, ухватив полковника за локоть, потащил в указанную сторону.
Бесшумно войдя в палату, мужчины осторожно подошли к кровати, и растеряно замерли. Сердце Матвея болезненно сжалось, когда он увидел, что стало с девочкой. Разбитые губы, синяки на шее и голове. Один удар видимо пришёлся в переносицу, оба глаза девочки заплыли, превратившись в узенькие щёлки.
Сам того, не замечая, Матвей с такой силой сжал спинку кровати, что никелированное железо заскрипело. Неожиданно, в коридоре послышались испуганные вскрики, и в палату, не спеша, словно инспектор с проверкой, вошёл Рой, неся в зубах свой поводок. Выплюнув его у ног Матвея, он обошёл кровать и, подойдя к изголовью, старательно принюхался.
В палату вбежал врач и, увидев, как Матвей растеряно мнёт в руках поводок, тихо, соблюдая тишину, зашипел:
– Вы с ума сошли?! Это реанимационная палата, а не площадка для выгула собак! Немедленно выйдете отсюда! Все!
– Успокойтесь, доктор. Этот пёс, тоже её друг. Это он поднял тревогу, и можно сказать, спас ей жизнь.
– Но это госпиталь, и здесь не место собаке, - возразил врач, заметно растеряв свой пыл.
– Это моя дочь, доктор, и я буду решать, кому можно к ней приходить, а кому нет, - ответил Савенков таким тоном, что вздрогнул даже стоявший рядом Матвей.
– Что… что он делает?
– испугано спросил врач, тыча пальцем в сторону собаки.
Пока они спорили, пёс умудрился подобраться к голове девочки, и теперь старательно вылизывал ей висок. Внимательно понаблюдав за его действиями, Матвей решительно отодвинул врача в сторону и, заметив растерянный взгляд полковника, ответил:
– Нечто вроде мануальной терапии. Видите, оно массирует языком определённые точки.
– Но это же не гигиенично, - пролепетал окончательно выбитый из колеи врач.
– Знаете, доктор, в народе бытует такая поговорка, на языке животных, есть лекарство от тридцати трёх болезней, - ответил Матвей, продолжая наблюдать, за Роем.
Подсознательно он догадывался, что такая терапия может оказаться очень полезной, но полученного эффекта не ожидал. Когда пёс, обойдя кровать, принялся вылизывать другой висок девочки, Маша неожиданно приоткрыла глаза, и тихо застонав, хрипло попросила:
– Папа, дай попить.
– Мышка!- ахнул полковник, падая у кровати на колени и хватая руку дочери.