Гламорама
Шрифт:
29
Сегодня вечером все съехались в Виндзорский зал на втором этаже отеля «Ritz». Среди присутствующих: Кристен Макменами, Стинг и Труди Тсайлер, Кэйт Мосс, Дженнифер Сондерс, Брайан Ферри, Тина Тернер, Донателла Версаче,
Джон Бон Джови, Сюзи Бик, Надя Ауэрманн в коктейльном платье из взбитых кружев, Мари-Софи Уилсон вся в ярко-розовом, кучка новых русских, знаменитый продюсер — только что то ли из тюрьмы, то ли из наркологической клиники — а впрочем, какая разница? Откормленный мопс бродит по комнате, отчаянно стараясь не попасть никому под ноги. У меня нет ни малейшего представления, в честь чего организована
Джейми надела — против своей воли — ярко-желтый шелковый кринолин под леопарда, на чем сильно настаивал Бобби, и она беседует с Шалом Харлоу и Сесилией Чэнселлор, и все трое устало хихикают, а Сесилия в черном поло и джинсах на бедрах, и она слегка оглохла на правое ухо, потому что ее парень весь день бегал за ней и взрывал петарды у нее под самым ухом.
Когда Джейми наконец бросает взгляд на меня, то я читаю в этом взгляде: Ты. Совсем. Один.
Некто с блондинистыми дредлоками и острым подбородком требует пива у меня за спиной.
Бернар Риплэ подходит к Джейми, целует Шалом, обнимает Сесилию за талию, бросает на меня украдкой взгляды.
Но мое внимание все время отвлекает то муха, кружащая над гигантской серебряной миской, до краев наполненной черной икрой, то слабый, но отчетливый запах дерьма, висящий в комнате («Чувствуете, чем-то пахнет?» — спрашиваю я самых разных людей. «Разумеется!» — кивают они с понимающим видом.), то проходящий мимо парень в белом лабораторном халате, то диаграммы ракет и распечатанные документы с пометкой «Совершенно секретно», которые разбросаны на столе в одной из спален верхнего этажа в том самом доме, то ли в восьмом, то ли в шестнадцатом аррондисмане, то девушка с зонтиком в руках, прислонившаяся к стене рядом со мной, которая то и дело стонет: «Как это demodй! [117] » или: «Это же прошлый сезон!»
117
Старомодно(франц.).
— Как-то все это неярко, — соглашаюсь я, дрожа от холода.
— Боже мой, как вы жестоки! — вздыхает она, крутя в руках зонтик, и покидает меня танцующей походкой.
Я простоял в одной позе так долго, что у меня затекла нога.
Ко мне подходят некто по имени Эдгар Камерон — мой случайный знакомый по Нью-Йорку, которого я не видел с прошлого Рождества и его подружка Джулия, — модно одетая пустышка, которую я трахал вскоре после того, как начал жить с Хлое, — она делала мне знаки уже несколько раз с начала вечеринки, и поскольку я стою совсем один, с бокалом шампанского в руке, и явно стараюсь не падать духом, я оказываюсь первейшим кандидатом для атаки. Джулия рассказывает мне, что у Эдгара имеется безволосый кот и случаются такие запои, что однажды он съел «на спор» белку, пойманную им в сквере на Мерсер-стрит. Я чмокнул Джулию так, словно я действительно был рад этой встрече и намеревался придать ей развитие.
— Я должен
— Эдгар, ты мне ничего не должен, — говорю я тихо, глядя на то, как Джейми позирует фотографу.
— Виктор, это ужасно клево с твоей стороны, но я бы, конечно, заплатил свою часть счета в «Balthazar» тогда, если бы я…
— Эдгар, что это ты несешь? — перебиваю я его со вздохом.
— Ну, на прошлой неделе, — говорит Эдгар, одновременно махая кому-то рукой. — В «Balthazar». Ты взял счет и заплатил его весь со своей кредитки.
Пауза.
— Я не был в «Balthazar» на прошлой неделе, Эдгар, — отчетливо произношу я. — Я не был в Нью-Йорке уже…
Тут я осекаюсь, и что-то маленькое и острое начинает ворочаться у меня в груди.
Но Эдгар в ответ только смеется.
— В тот вечер ты был в гораздо лучшей форме. Что это с тобой — дурное влияние Парижа? Ого, смотри-ка, неужто Муна аль-Рашид?
— Наверное, ты прав, — еле слышно говорю я. — Эдгар, послушай… а когда это мы ужинали вместе?
— В прошлый вторник, — говорит Эдгар, и улыбка вместе со смехом гаснет у него на губах. — В «Balthazar». Там была вся наша компания. Ты за всех заплатил с твоей карточки. Все отдавали тебе наличными…
Пауза. Эдгар смотрит на меня так, словно разговаривает со спящим:
— Кроме меня. Я собирался сбегать до банкомата, но…
— Меня не было там, Эдгар, — говорю я тихо, и на глаза у меня наворачиваются слезы. — Это был не я.
— Но мы же потом отправились танцевать, Вик, — говорит Эдгар. — Ты устроил кутеж.
Он жестами изображает, как я устраивал кутеж.
— Модели категории В всю ночь, отдельные кабинеты в «Cheetah», все дела.
Я смахиваю со щеки слезу и пытаюсь улыбнуться:
— Ах, чувак…
— Виктор, прости, я не хотел… — Он пытается засмеяться. — Ну то есть я позвонил к тебе домой на следующий день. Я оставил тебе сообщение, хотел пригласить тебя на обед.
— Я ничего этого не помню, Эдгар, — говорю я, подавляя рыдания.
— Но ты был в прекрасном настроении, — говорит он, пытаясь убедить меня. — Ты говорил о том, что собираешься вернуться в колледж, поступить в университет, Колумбийский или Нью-Йоркский. — Пауза. — Ты вовсе не выглядел разбитым, Виктор. Мне показалось, что ты даже и не пил совсем. — Еще одна пауза. — С тобой… все в порядке? — И после еще одной паузы: — Травы у тебя нет?
— А с тобой все в порядке, Эдгар? — спрашиваю я его в свою очередь. — Может быть, это ты был пьян, может быть…
— Виктор, моя девушка, Джулия, — ты ведь ее знаешь? Так вот…
— Нет, не знаю.
— Ну так вот, она сказала, что наткнулась на тебя в «Gap» на следующий день, — говорит Эдгар, морща лоб. — По-моему, в том, что на Пятой авеню. Ну, в центре. — Пауза. — Она сказала, что ты покупал солнцезащитный крем и прекрасно, э-э-э, выглядел.
— Погоди, а кто еще был с нами? В «Balthazar»?
— Ну, там были я, Джулия, конечно, ты… Виктор, ты что, шутишь?
— Нет, ты мне скажи, — говорю я, смахивая еще одну слезу со щеки. — Пожалуйста.
— Ну ладно. Итак, там были я, Джулия, Рэнд Гербер, Мира Сорвино, кто-то из продюсерской компании Деми Мур, Ронни Ньюхауз, кто-то из The Cardigans и, разумеется, Дамьен и Лорен Хайнд.
Очень бережно я вручаю Эдгару фужер шампанского, который я держал в руках, а он, озадаченный, робко принимает его.