Гламорама
Шрифт:
— А что она сделает? Может, щипать меня будет?
— Клево, клево, клево, — киваю я головой. — Джей Ди, ты в курсе, что надо делать.
— После сегодняшнего вечера никто сюда бесплатно уже не войдет. Ах нет — за единственным исключением хорошо одетых лесбиянок. Любой, кто будет одет, как Гарт Брукс, автоматически отсекается фэйс-контролем. Нам нужна клиентура, которая поднимает классовый коэффициент.
— Поднимает классовый
— Центр вызывает майора Тома, прием [26] ! — говорит Дамьен, щелкая пальцами.
— Какого хера ты там увидел? — спрашивает он.
— Ничего особенного. Продолжай.
— На что ты смотришь?
— Да ни на что, просто я сегодня не в себе. Продолжай. После короткого и угрожающего молчания Дамьен продолжает ледяным тоном:
— Если я увижу кого угодно — да, да — кого угодно, кто будет тусоваться сегодня вечером в клубе в неприкольном виде, считай, что ты — труп.
26
Строчка из песни Дэвида Боуи «Space Oddity».
— У меня так пересохло от страха во рту, чувак, что я даже не могу проглотить эту информацию.
Тут Дамьен начинает шутить и смеяться, так что я пытаюсь шутить и смеяться вместе с ним.
— Послушай, старик, — говорит он, — я просто не хочу, чтобы к нам попали самые бредовые представители городской богемы, а также типы, которые позволяют себе употреблять словечки типа «обляденно» рядом со мной и моими друзьями.
— Запиши это, пожалуйста, Джей Ди, — прошу я.
— Никого, кто позволяет себе употреблять словечки типа «обляденно», — кивает Джей Ди, записывая это в блокнот.
— И как обстоят дела с этим гребаным диджеем? — равнодушно спрашивает Дамьен. — Элисон сказала мне, что у вас пропала какая-то девица по имени Миша?
— Дамьен, мы обыскали все отели в Саут-Бич, Праге, Сиэтле, — объясняю я. — Мы проверили все наркологические клиники в северо-восточных штатах.
— Поздновато вы за это взялись, верно? — язвит Дамьен. — Поздновато для бедной маленькой Миши?
— Мы с Виктором будем отсматривать диджеев весь день, — заверяет его Джей Ди. — Нам уже звонили все, начиная с Аниты Сарко и Сестры Блисс до Smokin Joe. Все будет в порядке.
— А между тем уже почти восемь часов, чуваки! — говорит Дамьен. — А самая худшая вещь в мире, парни, это дерьмовый диджей. Я бы скорее сдох, чем взял на работу дерьмового диджея.
— Чувак, я так тебя понимаю, ты и поверить не можешь, — отзываюсь я. — У нас сотня запасных вариантов, так что все будет в порядке.
По непонятной причине я начинаю потеть, одновременно испытывая глубокое
— Дамьен, где мы тебя сможем найти, если ты нам вдруг понадобишься сегодня?
— Я живу в отеле «Mark» в президентском номере, пока у меня дома заканчивают кое-какой ремонт. Сам не знаю, что они там делают. — Он пожимает плечами и принимается жевать мюсли. — А ты все еще в центре живешь?
— Ага.
— Когда ты наконец переедешь за город, как и все… эй, что это у тебя ноги-то трясутся? — говорит он, глядя на оказавшиеся у меня сегодня на ногах черные сапожки со шнуровкой Agnиs b. — С тобой все в порядке?
— Все хорошо. Дамьен, нам…
— В чем дело?
Он перестает жевать и начинает внимательно разглядывать меня.
— Я просто хотел спросить… — начинаю я снова.
— Что ты от меня скрываешь, Виктор?
— Ничего, чувак.
— Сейчас попробую угадать. Ты тайно подал документы в Гарвард?
Дамьен смеется и оглядывает комнату, призывая всех засмеяться вместе с ним.
— Ага, угадал, — смеюсь я в ответ.
— До меня дошли смутные слухи, чувак, что ты трахаешь мою подругу, но доказательств нет. — Дамьен продолжает смеяться. — Так что пойми меня, я обеспокоен.
Гориллы не смеются.
Джей Ди уставился в содержимое своей папки.
— Чувак, но это неправда. Я ее и пальцем бы не тронул, Богом клянусь.
— Ага. — Видно было, что он обдумывает ситуацию. — У тебя же есть Хлое Бирнс. Зачем тебе Элисон? — Дамьен вздыхает. — Гребаная Хлое Бирнс. — Пауза. — И как тебе это удается?
— Удается… что?
— Знаете, Мадонна однажды назначила этому парню свидание, — говорит Дамьен телохранителям, которые и бровью не поводят, но видно, что эта информация их впечатлила.
Я робко улыбаюсь.
— Ну что ты, чувак, ты же был с Татьяной Патиц.
— С кем?
— С девушкой, которую затрахали до смерти на столе в «Восходящем солнце».
— А, было дело. Но ты-то живешь с гребаной Хлое Бирнс, — говорит Дамьен почтительно. — Как тебе это удается, чувак? Открой тайну?
— Ну… гмм, да нет у меня от тебя никаких тайн!
— Да нет, идиот! — Дамьен швыряет в меня изюминку из мюслей. — Я имею в виду тайну твоего успеха у женщин.
— Гмм… никогда не делать им комплиментов? — вопросительно вякаю я.
— Что? — Дамьен наклоняется ко мне поближе.
— Если точнее, проявлять участие. Ну, если они спрашивают, как тебе их волосы, говори, что они чересчур осветлили их… или что все хорошо, только нос слегка широковат… — Пот течет у меня по спине. — Но знаешь, главное — не перестарайся… — я делаю вид, что задумываюсь на миг, — и тогда они твои.
— Господи Боже, — восхищается Дамьен, пихая в бок одного из горилл. — Ты слышал, что он сказал?
— Как поживает Элисон? — спрашиваю я.
— Черт побери, да ты ее видишь, пожалуй, чаще, чем я.