Гламорама
Шрифт:
— Если кто-нибудь скажет тебе, что ты должен съедать в день пластилина столько же, сколько весишь, ты это тоже будешь делать? — спрашивает она спокойно.
— Я верчусь на месте, я прыгаю, зайка.
— Виктор, я очень рада, раз ты так хорошо разбираешься, что в этой жизни важно, а что — нет.
— Спасибо, детка.
Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее в шею, но она уклоняется и шепчет что-то по поводу нанесенного грима, который я могу размазать, поэтому губы мои утыкаются в ее макушку.
— Чем пахнет? — спрашиваю
— Я протирала волосы водкой, чтобы осветлить их, — говорит она печально. — Бонго слегка пыхнул на показе Донны Каран и начал декламировать вслух мантру блаженства.
— Не напрягайся, зайка! Помни, что от тебя не требуется почти ничего — знай себе повторяй «cheese» двести раз в день. Вот и все!
— Когда тебя фотографируют шесть часов кряду, это превращается в сущую пытку.
— А что это за чувак там, в углу, солнышко? — И я показываю на лежащего на татами парня.
— Это Ла Тош. Он всюду за мной ходит. Мы знакомы уже несколько недель. Мы встретились за китайскими блинчиками в «Kin Khao».
— Tresjolie [73] ! — говорю я, пожимая плечами.
— Предположительно он один из самых влиятельных психопатов в Риме, — вздыхает она. — У тебя есть сигареты?
— Вот те на, а что случилось с никотиновым пластырем, который ты собиралась наклеить сегодня? — озабоченно спрашиваю я.
73
Очень мило (франц.).
— У меня от него на подиуме голова кружилась. — Она берет меня за руку и смотрит мне в глаза. — Мне так не хватало тебя сегодня. Когда я сильно устаю, мне всегда тебя очень не хватает.
Я наклоняюсь, обнимаю Хлое и шепчу ей в ухо:
— Эй, а кто здесь моя самая любимая маленькая супер-моделька?
— Сними немедленно эти очки, — говорит Хлое разочарованно. — Ты похож на человека, который переигрывает. Ты похож на Дина Кейна.
— Ну и что же здесь происходит?
Я снимаю очки и кладу их в футляр.
— Элисон Пул звонила мне сегодня раз десять, — говорит Хлое, ища сигареты по всему столу. — Я не стала ей перезванивать. Ты имеешь хоть малейшее представление о том, чего она хочет?
— Нет, зайка. А что?
— Ну, ты ее не видел на показе Альфаро?
— Зайка, я не был на показе Альфаро, — говорю я, вынимая маленький кружочек конфетти из ее волос.
— Шалом сказала, что видела тебя там.
— Значит, Шалом пора менять контактные линзы, зайка.
— Ну а сюда ко мне ты зачем пришел? — спрашивает она. — Ты уверен, что у тебя совсем нет сигарет?
Я проверяю все карманы.
— Похоже, нет, зайка.
Я нахожу упаковку «Mentos» и предлагаю ей.
— Ну, эээ, я просто хотел
— Мне нужно выбраться отсюда через сорок минут, если я хочу успеть привести в порядок волосы.
Она делает глоток из бутылки «Fruitopia».
— Боже, да здесь закоченеть можно, — говорю я, дрожа от холода.
— Эта неделя была просто адской, Виктор, — сообщает Хлое безо всякого выражения. — Возможно, самой адской за всю мою жизнь.
— Я здесь с тобой, зайка.
— Очевидно, подразумевается, что это должно быть для меня большим утешением, — говорит Хлое, — но в любом случае большое спасибо.
— Я в такой запарке сегодня, зайка, что это просто ужас! — восклицаю я. — Я просто в полной запарке.
— Нам просто необходимо выцарапать себе каникулы, — говорит Хлое.
— И все же что за дела? — предпринимаю я вторую попытку. — Что это все означает?
Я показываю на съемочную группу, на яйцо и на парня, спящего на татами.
— Я не совсем уверена, но похоже, что Скотт изображает нечто вроде призрака-андроида, помешавшегося на карри — на приправе карри, и мы ссоримся, ну, как обычно ссорятся люди в нашем кругу, и я бросаю кубик, ну, типа, ну, в общем, какой-то кубик в него, и тогда, если верить сценарию, он «спасается бегством».
— Да, да, что-то в этом роде, — говорю я. — Сценарий я помню.
— А затем злой призрак-андроид…
— Зайка, — перебиваю я ласково, — синопсис может подождать.
— Вот мы все и ждем, — говорит Хлое. — Скотт забыл свой диалог.
— Зайка, я читал сценарий, — говорю я. — У него всего одна реплика за весь ролик.
Семнадцатилетний режиссер подходит к кабинке с уоки-токи в руках: на нем серебряные джинсы DKNY и темные очки, и все остальное тоже выдержано в духе «глэм».
— Хлое, мы решили вначале снять последнюю сцену.
— Тейлор, мне позарез нужно выбраться отсюда в течение часа, — умоляет Хлое. — Это вопрос жизни и смерти, Тейлор, да, кстати, — это Виктор.
— Привет, — говорит Тейлор. — Мы встречались в баре «Pravda» на прошлой неделе.
— Я не был в «Pravda» на прошлой неделе, но, черт побери, забудем об этом — как дела?
— Массовка подобрана хорошая, но нам бы хотелось воссоздать жизненный стиль, с которым люди могли бы отождествлять себя, — объясняет Тейлор. — Я киваю задумчиво. — Я вижу это как полную противоположность перевозке контрабандного первитина из Праги на взятой в прокате «тойоте», что бы это ни значило. — Нас перебивают — шум статических разрядов из рации, крики с другого конца комнаты. — Это всего лишь Ларе, курьер, — подмигивает Тейлор.