Глас Извечной Силы. Том 1
Шрифт:
«Галактика»
Некромант понял, сколь далеко ему удалось выйти. Целая Галактика кружилась вокруг Океана Силы. Но это не все, нет! Откуда-то еще должна исходить магия, наполняя этот Океан.
И тогда Анафрахион вышел на иное место где-то в глубинах космоса. Тут не было звезд, не было миров и даже Галактики ни одной не видать. Абсолютная пустота. И человеку стало холодно. Странно, ведь астральная проекция ничего не должна ощущать.
Из пустоты показалось что-то огненно-красное. Оно разрасталось, становясь все больше. Было похоже на очень густой дым необычного цвета. Ярко-красное по краям и оранжево-огненное
Что такое множество звезд, что увидеть ночью на небосводе, по сравнению с возможностью лицезреть то, что видел тогда некромант? Именно! Ничто. Россыпь белоснежная на ночном небе меркла по сравнению с величием и красотой Вселенной.
Все эти дымоподобные концентрации Силы окружали Анафрахиона. Он был в самом центре. Закрыв глаза, его астральная проекция принялась сосредотачиваться и пытаться слиться с окружающим. Повеяло холодом. Какая-то странная легкость… а нет, показалось. Некроманту казалось, что он все сделал правильно, но ничего не ощущалось.
Открыв глаза, человек не понял, где находился. Он видел… а что видел-то? Трудно понять. У него будто бы появилось бессчетное количество глаз, смотрящие в разные стороны. Он видел пустоту, что царила вне этих магических концентраций. Видел словно мертвую часть космоса. И лишь где-то очень и очень далеко что-то блеснуло на мгновение.
Устремив туда мириады глав, Анафрахион увидел расплывчатую и прозрачную проекцию себя же с закрытыми глазами. Все-таки он сумел слиться с этими Силами. Как же спокойно и безмятежно выглядела астральная проекция. Будто спала.
Не было больше никакого холода. Спокойствие и умиротворение. Единство сС Вселенной и с той Силой, что ее наполняла. Он был везде и нигде, являлся всем и ничем, знал все и в тоже время не ведал ни о чем, был реален и воплощением жуткого бреда, дышал, но не мог вдохнуть, слышал и видел, но не мог разглядеть и распознать, чувствовал прикосновения мельчайших частиц по коже, и в тоже время был неосязаем. Странное ощущение.
Мириады глаз закрылись, и Анафрахион принялся заглядывать вглубь этих концентраций. Сколько же можно узнать в них. Сколькому научиться! Или же это ничего в итоге не даст?
Очнувшись, некромант выглянул в окно. Было темно, но его поразило иное. Снег. Выйдя из Башни, он сделал несколько шагов. Под ногами приятно захрустело. Дул холодный ветерок.
— Ты пробыл в медитации около пяти месяцев, — раздался женский голос. — Мы сперва думали, что ты погиб, ибо столь долго никто не медитирует, но Мастер сказал, что все будет хорошо, нужно лишь подождать.
Анафрахион обернулся и посмотрел на Соэлу. Пусть и было темно, но видел он ее прекрасно. За два столетия она немного изменилась. Одна прядь волос сделалась седой, взгляд стал иным, более взрослым, серьезным; голос чуть ниже, на лбу начала прорисовываться одинокая морщинка. Стала старше. А ведь раньше они
— И что ты видел? Где побывал?
— Тебе этого не понять. А коль и поймешь, то ничего для тебя не изменится.
— Хватит уже быть таким! — резко воскликнула Соэла. — Во что же ты превратился? Зачем тебе все это?
— Таков мой Путь. Такова цена величия.
— А зачем оно тебе? Что тебе это даст кроме твоего величия? Миров столь много… Неужели думаешь, что сможешь стать сильнейшим средь всех?
— Таков мой Путь. Для этого я и был рожден.
— Дабы сталь сильнейшим во всех мирах? — уточнила девушка.
— То мне неведомо. Я был рожден для величия, вот все, что я знаю.
— И тебе плевать на остальных? И на меня тоже?
Анафрахион некоторое время смотрел на нее, но не удостоил ответом, и направился обратно в Башню. Соэла не пыталась его остановить, ибо понимала всю тщетность подобного поступка.
Поднявшись в комнату, он смотрел в окно. Там ничего не происходило, и никого не было, а он все смотрел куда-то вглубь стеклянным взглядом и даже не моргал. Ни с того ни с сего он сильно ударил кулаком по каменной стене, оставив на ней небольшая трещина и пару камешков посыпалось на пол. Кулак был окровавлен, но все зажило моментально.
Не желая более ничего делать, Анафрахион лег спать, а погода за окном становилась все яростней, и мирно выпадавший снег превращался в метель.
Стоит вернуться на два столетия назад на краткий миг, дабы сказать, что всего спустя год после чудесного воскрешения, о необычном некроманте знали абсолютно все в мире. Не редко к нему обращались всеразличные маги всех разумных рас (кроме эльфов) за советом, или же просили показать что-либо дивное из магии. Он соглашался не ради благодарности, но ради знаний. Конечно, сами маги уже ничему обучить его не могли, но ежели у них имелись нужные книги, то некромант отвечал на вопросы и выполнял просьбу. Приходили к нему многие, но почти все слышали от него ужасающие слова:
— Это я уже читал.
Самые жуткие слова для магов. Ведь это значило, что некромант ничего не покажет и не объяснит. Оставалось либо искать подходящий для него фолиант, либо просто оставить эту затею. За весь год Анафрахион принял лишь четверых. Оказалось, что он довольно хорошо умел объяснять, а демонстрации были выше всяких похвал. Но величайший из магов мире не повторялся и рассказывал да показывал все лишь один раз. Коль понял — молодец, нет — либо ищи новый фолиант, либо прощай.
Вот таким стал тот, кого некогда звали Эльтраном. Многие его безмерно уважали, но больше было у него ненавистников, ибо не нравилось им то, что некромант изучал их волшбу. За два столетия отношение к нему не сильно изменилось. Конечно, это было совсем иное поколение магов, нежели в юности Анафрахиона. Те давно мертвы, равно как и их преемники. Доходило аж до того, что некоторые из молодых магов рассказывали детям (как своим, так и чужим) всякие ужасы о жутком некроманте. То он похож на оживший гнилой труп, то просто весь обгоревший, то он поедал младенцев, пил кровь девственниц. Словом, кому на что хватало фантазии, а с этим, как правило, у всех было туго, и ничего нового аль интересного никто не мог придумать.