Глас Извечной Силы. Том 1
Шрифт:
— И кто же ты такая? — спросил Анафрахион.
Эльфийка не удостоила человека ответом, и с гордым видом отвернулась от него (лишь головой и могла шевелить), смотря куда-то вдаль.
— Неужели все эльфы таковы? Забавно, учитывая, что вы унаследовали звание Перворожденных.
— Мы ничего не наследовали, — резко сказала она. — Мы были рождены первыми, — она посмотрела на человека. Голосок у нее был певучим, приятным.
— Неужели? Разве ты не знаешь, что до вас существовало целых две расы? — некромант почти что смеялся ее словам.
— Пф! Что может какой-то человечишка знать о том, что было в столь давние времена, что помнит лишь
— «Какой-то человечишка» ничего знать не будет, а я вот знаю.
— С чего бы мне верить твоим словам, человек?
— Действительно. Что ж, давай так: я покажу тебе, что видел сам и что знаю, а ты потом ответишь на мои вопросы.
— Коль ты способен показать мне свои воспоминания, то неужели не можешь сам узнать все от меня при помощи магии?
— Могу, но так будет не интересно, — и некромант широко улыбнулся.
Не дожидаясь пока эльфийка вновь заговорит, он положил руку ей на голову и посмотрел ей в глаза. Некромант показал ей своего лучшего и самого первого настоящего друга — Селестоса, с которым он был связан узами Судьбы, и который являлся «человеком из пророчества» и показал Шарашаса, кой возглавлял так называемый «Ха-каре-мар». Селестос долгое время провел у него, но когда сам некромант явился в то место, его друг решил покончить с Шарашасом. А он выглядел просто ужасно. Лицо покрыто чешуей будто бы мраморного цвета; четыре желтых глаза по две пары с каждой из сторон и зрачки были у тех, что возле висков, крестообразные и черные, точь-в-точь как у сцерров, а в тех, что спереди было по два круглых зрачка. По всей голове вдоль скальпа тянулась линия странных небольших костяных отростков, больше похожих на рога; два ряда кольяподобных зубов сверху и один снизу; само же лицо было отдаленно схожим по строению с человеческим, но вытянутым по-змеиному и вместо носа было просто шесть дырок. По две пары с каждого из боков торчали небольшие заостренные отростки, также покрытые чешуей, и было понятно, что это у представителя невиданной раннее расы такие уши. На голове, кроме странных костяных отростков, были длинные тоненькие щупальца, уложенные назад и постоянно извивающиеся. Эльфийка видела, как человек пытал странное существо при помощи посоха с шаром в навершии. И слышала, как тот признался людям, что является представителям самой первой из рас, что создал Творец. Элевы. Так называлась эта раса. Потом же люди убили этого Шарашаса. Конечно, некромант не исключал, что немного подзабыл внешний вид того элева, но суть он передал.
— Вот тебе и доказательство, — некромант убрал руку с ее головы. — Довольна, эльфийка? — с издевкой спросил некромант.
— Ты… как такое возможно? Ты обманываешь меня! — она более не сдерживала себя, потеряла прежнее спокойствие.
— А какой мне от этого смысл?
— Кто ж вас, людей, поймет, — фыркнула эльфийка.
— Да, людей понять трудно. Они такие глупые. Но я более не отношусь к ним.
— Как это? Ты же человек. Хотя бы только внешне!
— Если тебе сделать нормальные уши, волосам и глазам предать нормальный цвет, то и ты станешь похожа на человека.
— Этому не бывать!
— Так замечательно! Я отрекся от рода людского давно. Собственно, это единственное отречение, коему я остался верен. Не смотри на меня так. Долго рассказывать. Кто ты?
— Эльфийка.
— Ты, возможно, не поверишь, но я заметил это. Зовут-то тебя как?
— Сонириль, — нехотя ответила она.
— Хм… «Песнь Солнца», так переводится твое
Эльфийка удивленно посмотрела на человека и кивнула.
— А я Анафрахион.
— Странное имя.
— Я знаю. Мне часто такое говорят.
— Что оно означает? — задала весьма интересный вопрос эльфийка.
— Зачастую у людей имя — это просто имя. Может, какой-то смысл в нем и есть, но мне все равно. Почему ты следила за мной?
Сонириль молчала. Человек скорчил страдальческую гримасу и небрежно махнул рукой.
— Все. Можешь уходить. Тебя больше ничто не держит.
Эльфийка недоверчиво посмотрела на него и убежала прочь. Бегала она быстро, но вскоре остановилась и вернулась обратно к человеку.
— Почему ты отпустил меня? — Сонириль не таилась, ибо понимала, что человек все равно почувствовал бы ее присутствие.
— А зачем ты мне нужна? Я скоро покину этот мир, так что больше ты меня не увидишь.
— Тебе не интересно узнать, кто я?
— Эльфийка, — передразнил Анафрахион. — Учитывая, что в мире никто не живет, кроме тебя, то, скорее всего, ты следишь за ним. Ты страж этого мира, видимо, поставленный сюда кем-то или же ты как-то случайно здесь оказалась и не знаешь, как выбраться отсюда. Хотя, коль так, то ты бы, услышав от меня, что я скоро покину этот мир, непременно требовала бы, дабы я взял тебя с собой. Что ж, значит, тебя кто-то назначил стражем сего мира. Не думаю, что узнав тебя получше моя жизнь хоть как-то да и изменится.
— Догадливый. Меня назначила сюда одна из Богинь.
Анафрахион вновь посмотрел в ее сторону.
— Богинь? Что ж, быть может, как-то, да и повлияет на мою жизнь.
— Да. Айэла ее зовут. Самая миролюбивая из них всех.
— Интересно. За мной ты следила по ее приказу, или же из-за обязанностей стража?
— Обязанности, Анафрахион.
— Хм… редко меня по имени называют, а оно вон как приятно звучит из чужих уст. А из уст прекрасной эльфийки… Ох! Почаще бы так, — воодушевленными глазами посмотрел человек вверх, но вскоре вновь перевел взгляд на эльфийку. — И что ты собиралась сделать со мной?
— Просто следить. Ты еще не причинил вреда миру, так что я не собиралась тебя убивать.
— А ты уверена, что одолела бы меня? — решил уточнить некромант.
— Я бы попыталась. Но я уверена, что ты бы ничего миру не сделал. Я видела, как ты наблюдал за Стихиями и природой. Видела, как ты изучал их. Но я не пойму, какую именно магию ты изучаешь?
— Все, Сонириль. Но более всего уважаю некромантию.
— Все виды постичь невозможно.
— Видимо, для меня существует исключение.
— Нет ни для кого подобных исключений.
— А ты знаешь всех во Вселенной, дабы пытаться меня в этом уверить?
Не дождавшись ответа, человек задал иной вопрос:
— И ты доложишь обо мне своей Богине?
— Да. Или тебе этого не хочется?
— Мне все равно, — пожал плечами Анафрахион.
Все-таки у эльфов фарфоровое лицо. Лишь пару раз неправдоподобно гладкое личико Сонириль менялось, выражало хоть какие-то эмоции.
Вечером некромант покинул мир. Он надеялся ощутить на себе ласку эльфийки, но, увы, не сложилось. Для Перворожденных, наверно, это жуткий позор — быть с представителем иной расы. Но он-то не Перворожденный, так что никакого позора для него не будет в итоге. Но не страшно, ведь Вселенная столь огромна. Авось, да и повезет когда-нибудь. И желательно, дабы повезло не с фарфоровой куклой, а с более оживленной эльфийкой, так сказать.