Глас Времени

Малашкин Александр Сергеевич

– Времена, – коротко отвечает он.

– Что вы об этом знаете? – самодовольно фыркает старушка.

– Больше, чем кто-либо может представить.

В этот момент Эмма покидает кондитерскую. Слишком быстро, думает Лотар. В руках нет привычного пакета с её любимой французской булкой. Альберт проболтался! Сукин кот. Она озирается по сторонам – видимо, доложил, что я только что вышел. Она останавливает свой взгляд на живой изгороди, за которой прячется Лотар. Ему на миг кажется, что он рассекречен. Но

Эмма вновь начинает смотреть вокруг. Какая-то невидимая рука подталкивает Лотара в спину. Ему и больно, и горько, и невыносимо. Вот она, та, которая нужна, в каких-то считанных шагах, но он сдерживается… сдерживается, ненавидя себя за это.

– Лотар Ридель, отставить! – бормочет он себе под нос. – Подойдя к ней, ты все испортишь! С этим миром что-то не так! Выясни, почему жив твой друг, цела твоя машина, почему на твое место встал похожий человек! Выясни, потом делай все остальное.

Эмма вновь останавливает взгляд на стене из плюща. Прикладывает ладошку к бровям, защищаясь от солнца. А потом идет сюда! Лотар не может понять, как женщина сумела заметить зеленую форму сквозь толстую стену густых листьев, и вдруг слышит смешок, раздающийся сверху. Поднимает голову и видит, как старушка из окна машет Эмме рукой, показывая пальцем вниз.

От злости Лотар грозит ей кулаком, разворачивается и убегает. Между домами есть проход на другую улицу. Он бежит, обзывая себя последними словами. Ловит машину, садится, и, хлопая водителя по плечу, просит посильнее надавить на газ.

– Что случилось? – спрашивает водитель «Мазды», резво набирая скорость.

– Не спрашивай! Просто гони, но через несколько светофоров притормози возле обочины. И одолжи свой мобильный.

Лотар по памяти набирает номер. Раздаются гудки, затем голос молодого мужчины:

– Алло.

– Макс?

– Да, а кто спрашивает?

– Лотар Ридель.

– Лотар! – недолгое молчание. – Взвод, смирно! Слушай мою команду! – голос в трубке изображает командирский баритон. – Рад тебя слышать, штабс-капитан запаса. Почему так долго не звонил?

– И я рад тебя слышать. Слушай, куда я могу подъехать, чтобы с тобой встретиться?

– Адрес у меня не меняется уже лет десять. Там, где ты был в гостях в прошлом году. А что у тебя случилось, почему ты такой взволнованный?

– Расскажу, как только приеду. Жди.

– Я задержу вас совсем ненадолго, – уверяет Лотар, возвращая «Нокию». – Мне нужно в другую часть города, и я был бы очень признателен, если бы вы меня туда отвезли.

Антарктида. Будущее.

Иосифу знаком этот тоннель: в прошлый раз он шел здесь с Лотаром. Но участок, где их тогда изловили, давно миновал, и сейчас Иосиф далеко впереди. Через час начинают уставать ноги. Когда приходят мысли, что шансы заблудиться и навеки остаться в этих кротовых норах превышают все допустимые пределы, становится тревожно. Хорст не мог обмануть, ему это незачем. Если обещал встретить, значит, встретит.

Неожиданно

Иосиф утыкается в бетонную стену, поросшую инеем. Дальше идти некуда. Он в тихой ярости поворачивает назад и видит вдалеке мерцающий электрический свет. На шлеме есть колесико, которое позволяет усилить окружающий звук, и едва палец его касается, в наушниках раздается резонансный звук бензинового мотора. Через минуту рядом с Иосифом останавливается двухместный снегоход. Водитель поднимает забрало своего шлема:

– Так и будешь стоять? Скорее прыгай в седло! Старший офицер спасательной службы вытащит тебя отсюда! И держись покрепче, – добавляет он, после чего резко поворачивает ручку, так, что снегоход привстает на дыбы.

Минут двадцать они плутают по промерзшим проходам, пока не въезжают в широкое помещение с низкими потолками. На стенах предусмотрена система хорошего освещения, и здесь было бы очень светло, если бы она функционировала. Свет дают лишь несколько продолговатых ламп, висящих наверху. Иосифу это помещение сильно напоминает станцию метро. Водитель глушит мотор, и они слезают со снегохода.

– Жалко бросать здесь такую технику, – говорит он Иосифу.

– А почему нужно бросать? Разве нельзя поехать на нем?

– К сожалению, нет, потому что туда, куда нам нужно, на нем мы будем ехать около двух суток. А сейчас сядем на монорельс и домчимся всего за пару часов. – Офицер снимает шлем и предлагает Иосифу сделать то же самое. – Здесь тепло и кислорода достаточно.

Слова мужчины о монорельсе заинтересовывают Иосифа. Он быстро идет по платформе и натыкается на обрыв, на дне которого прямой блестящей линией тянется узкий рельс.

– Что ж, я не удивлюсь, если в вашем немецко-антарктическом раю поезда и во время войны ходят по расписанию.

– Не поезда, а всего один вагон. Поезда тихоходные, разгоняются максимум до двухсот, зато одиночные супервагоны летают под четыреста пятьдесят. А расписание сейчас в военное время одно. – Он показывает устройство, напоминающее планшет. – Вводишь код и вызываешь транспорт на ту станцию, которую тебе нужно.

– Кстати, как обстоят дела военные?

Офицер пробегает глазами по лицу Иосифа и быстро вздыхает:

– Мне сказали, от тебя ничего не скрывать, выдавать любые сведения, если попросишь. – Он прищуривается: – Что ж ты за человек такой? Прибыл неизвестно откуда, а за тебя сам главнокомандующий Хорст радеет.

Иосиф усмехается и отвечает возникшей на языке строчкой из некогда прочитанного:

– «Я иду неизвестно откуда, я иду неизвестно куда, но иду я, конечно, оттуда и приду я, конечно, туда»… А давай так: если тебе приказали выдавать мне любую информацию, выдай-ка лучше, что действительно говорят о моей персоне? Оставим войну на потом, обсудить фронтовые события мы сможем позже.

Мужчина постукивает шлемом по бедру.

– В общем, в наших высших кругах уже, наверное, год гуляют слухи о некоем посланце.