Глава клана
Шрифт:
Наш старый директор, любитель белого, а также тёплых халатов и зипунов даже в жаркую летнюю пору, оказался не просто эксцентричным стариканом, а дедушкой с придурью. Во всяком случае, он чуть было не вылетел тогда со своего места в нашей Академии, до хрипоты утверждая, что Аватара просто взяла и убилась об самых младших Котелковых. И вообще, она ещё вернётся, а эти дети — избранные!
В общем, нёс тогда узкоглазый старик полную чушь и проявил благоразумие, резко заткнувшись, только когда кресло под ним ощутимо закачалось. Естественно, никто в Москве не поверил в стариковские байки, однако жёлтая пресса какое-то время трезвонила о заявлениях Бояра, в
Судьба же Аватары выяснилась чуть позже. Её, оказывается, убил один из Морозовых с братом нынешнего Главы Клана Алтыновых, тела которых также были найдены в особняке. Точнее, чародели даже не убили, а сделали единственное возможное в данной ситуации: ценой своих жизней загнали супер-чудовище в искусственно созданный мини-прорыв, ведущий на план Жизни. Следы от которого также были найдены в полуразрушенном доме наравне с кучей трупов и двумя младенцами.
Сдохни эта тварь в черте города, как утверждал в те годы Бояр, и филиал Бездны с ходячими мертвецами в западном секторе Москвы был бы обеспечен. Впрочем, поняв свой промах, директор более никогда не поднимал тему Котелковых, старательно отыгрывая политические и прочие очки, потерянные после странных заявлений. И вот близнецы, о которых уже все забыли, вдруг ни с того, ни с сего по прошествии половины учебного года появляются на территории Тимирязевки, а гордо улыбающийся Бояр носится с ними как с писаной торбой. Так что, естественно, народ быстренько раскопал ту старую историю, и поползли разные слухи.
Причём, кажется, три дня назад, возвращаясь со свидания с Хельгой, я их даже встречал. Как раз в сопровождении почтенного директора. Маленькие для своего возраста, хиленькие, щупленькие и какие-то заморенные, лохматые и, кстати, тоже беловолосые мальчик и девочка. С постоянно светящимися красными радужками и ромбовидными, похожими на кошачьи, вращающимися вокруг своей оси зрачками, что было отличительной чертой Гончаровых-Котелковых. Этакий взбесившийся в аномалии компас, а не глаза.
Правда, последний факт я слегка додумал по рассказам Нинки. Дети в мою сторону не смотрели, а то, скорее всего, испугались бы, потому как это обычная реакция непривычных к подобному незнакомцев на мои изумрудные зенки-фонарики. Да и я, соответственно, в ночную пору видел всё, хотя и как ярким днём, но всё же исключительно в зелёном спектре, так что если белый цвет был мне ясен, то вот остальные колеры не различались.
Отсидев «Тактику малых групп», а затем поломав голову на «Высшей алгебраторике», моём, наверное, самом нелюбимом предмете во всей Академии… Хоть преподом и была милая девушка-кудесница, совсем недавно закончившая свой профильный ВУЗ и сменившая на этой должности ушедшего в прошлом году древнего, намного превосходящего возрастом нашего директора Золотых дел анжинерного мастера.
Так вот, пусть она и заявляла, что у меня к числометрике настоящий талант, я в себе такового не ощущал! Мучился над вычислениями каждый урок и вообще страдал, получая, правда, при этом высшие балы. Что, видимо, было прощальным даром, хотя скорее всё же проклятием от моей настоящей матушки.
Ведь откровенно отстающих тянули на «удочку»! И больше не трогали, разрешая по завершении первого семестра более не посещать этот курс. В то время как остальным в зависимости от успеваемости предстояло пахать над цифрами ещё как минимум два года. Совесть
В любом случае закончился и этот сеанс пыток. После чего, пообедав совместно с девочками в «Берёзке», а заодно выяснив для себя, что «Берёзовый сок» не давят из опилок или поленьев, а делают надрез на живом дереве, вставляют желобок или трубку, и жидкость сама стекает в ёмкость из-за некоего корневого давления, переоделся и засел в нашей аудитории шестьдесят первой учебной руки. Дожидаясь безрадостных новостей о дальнейшей судьбе и тихо рассказывая приехавшей сегодня Машке последние новости Тимирязевки.
Забавно было видеть, как морщится блондинистая красавица при одном только упоминании о Котелковых. Всё же правильно воспитанные клановые безродных, или, как их уничижительно называли, извергов, очень не любили. А эти ещё со своим изначальным кланом разошлись ну очень и очень нехорошо. Масла в огонь подливало и то, что Гончаровой в девичестве была прабабка самой Сердцезаровой, пусть она сама «жизнюк»: от милых пяточек и до очаровательной макушки.
Вообще, я, конечно, привык считать, что дети и тем более младенцы безвинны. И не должны нести ответственности за грехи предков. Однако клановая позиция Машуни заключалась в том, что были бы они безвинны, носили бы фамилию Гончаровых. А оставаясь Котелковыми, демонстрируют всем, что убеждены в правоте своих предков и в том, что их поступки были оправданны.
Никто бы в нормальном клане, а Гончаровых она знала неплохо, не отказался бы вернуть сирот-несмышлёнышей в лоно рода ещё двенадцать лет назад. Однако этого не произошло по непонятной никому причине. Да и сейчас, оказавшись в Академии, пусть у нас Гончаровы, входящие в Морозовскую фракцию, и не учатся, можно было бы подойти к любым представителям давным-давно мирно разошедшихся с тем кланом Горшковых. Коих у нас учится много. Да мало ли ещё к кому: к той же Алине Звёздной, чья мамка, оказывается, урождённая Гончарова. Но прошло уже три дня, а близнецы-Котелковы так и не почесались, бегая то за Бояром, то прямиком к Бояру в кабинет.
Между тем Дашку, Борислава, как, собственно, и меня, тема несостоявшихся героев полиса не волновала от слова совсем. Да, я прислушивался, но в плане общего сбора информации, в то время как Светлова, севшая рядом со мной по правую руку, всё косилась и бросала на меня непонятные взгляда. А Николич, только войдя в аудиторию, тупо развалился на задней парте и уже вовсю дрых, и только его уже пятеро серых кукол-клонов, голых, но незнакомых мне девиц, судя по всему, делали за бывшего белградца его домашние задания.
— А у него так мозги не поедут? — шепнул я вздрогнувшей Дарье, мотнув головой в сторону нашего кукловода.
— А у него они есть? — скептически спросила в ответ язва и почему-то придвинулась чуть ближе ко мне на общей лавке. — Со второго класса подобного органа у него замечено мною не было!
— Он что? — удивился я, а Дашка ещё чуть-чуть придвинулась, вроде как устраиваясь поудобнее. — Подглядывал в смысле?
— Не, — внезапно мило улыбнулась Белоснежка, и её красивые глаза затуманились явно приятными воспоминаниями. — Это был милый, но очень хмурый мальчик, за которым всегда бегали то дымные щенки, то котята… но чаще всего это были мужчина и женщина с неясными, немного размытыми лицами. Либо одна девушка…