Главная роль – 2
Шрифт:
Разобравшись с этим, я перешел к следующему важному пункту:
– Азия, Николай Иванович, это отдельная цивилизация, и я просто поражен, насколько пренебрежительно отдельные господа к ней относятся. Это – наши соседи, и, сколь бы слабыми они ни были, мы должны уделять азиатам должное внимание. Я вижу в их культуре, истории, способах организации жизни моменты, перенять которые мы сможем к пользе для Империи. Кроме того, я уверен, дожидающегося конвоя Шевича вы заметили.
Губернатор ухмыльнулся в усы – заметил.
– Целый посол, действующий Тайный советник с огромным дипломатическим опытом чуть не испортил наши с Николаем, царствие ему небесное, планы по получению сильного и активного азиатского союзника! Япония на эту роль проходит больше всего, но Дмитрий
– Каков негодяй, – припечатал Николай Иванович Шевича.
Внезапно в дверь столовой постучали, и появившийся губернаторский слуга доложил:
– Полицмейстер по неотложному делу принять просят-с.
Мы дружно согласились «принять». Ломая в руках фуражку, усатый худой начальник местной полиции, отводя глаза и обильно потея, поведал:
– Дмитрий Егорович без кандалов содержались.
Дворянин же, и до суда, который привилегии снимет, ему положен ряд послаблений.
– К карете конвоя когда вели, бежать вздумал – лес рядом, надеялся поди скрыться. Но от нас бы не скрылся, Ваше Императорское Высочество! – гаркнул, заверив в профпригодности.
Я махнул рукой – продолжай.
– Споткнулись его Высокопревосходительство-с, – продолжил полицейский. – О пень головой приложились. Насмерть.
– Ступай, братец, – отпустил я полицмейстера. – За чуждую глупость и подлость у нас не наказывают.
Вру и не краснею. Но Шевич… А пофигу на Шевича! Столько всего случилось, что я сомневаюсь, что о нем вообще кто-то кроме «Охранки» и меня помнит.
– Человек с чистой совестью от полиции в леса не сбегает, – озвучил генерал-губернатор свои впечатления.
И так решат все – раз бежал, значит действительно английский шпион!
Глава 2
Гимназия в городе Владивостоке нашлась. Санитарные нормы в эти времена другие, продиктованные климатом и поколениями накопленным опытом. В первую очередь в глаза бросались маленькие окна – отопление здесь печное, и каждый квадратный сантиметр стекол снижает КПД. Расширить окна сразу можно, но дети от этого будут мерзнуть. И так, блин, почти везде – чтобы проводить реформы, нужно сначала проводить реформы, направленные на улучшение технологий. «Советский стандарт» – школа, больница, ДК, ПТУ и университет – построить в чистом поле не выйдет, потому что все это должно как минимум отапливаться нормальной котельной. Энергия – вот ключ ко всему, и неважно, какое именно сырье сжигается в процессе. Кровь износу нужно пропихнуть через Августейшего папу план ГОЭЛРО – не факт, что сохранится название, главное – сохранить суть.
Ухмыльнувшись мыслям, я договорил формальности о том, как приятно мне быть здесь, в фойе гимназии (актового зала здесь нет, это тоже наследие кровавого большевизма), на сдвинутых ящиках, используемых в качестве трибуны.
– Вы, – окинул я взглядом привычно-восторженные лица подростков. – Те, кто поведет нашу Империю в XX век. Век высоких технологий, век всеобщей грамотности, век высоких скоростей. Прогресс человеческой цивилизации не стоит на месте – уверен, для вас это не секрет. Основой нашей эпохи станет электричество. Благодаря ему, мы уже сейчас можем с небывалой скоростью обмениваться телеграммами (иронии никто не почувствовал), можем плавить сталь на непредставимых всего век назад температурах, освещать и – в будущем – согревать наши города и деревни. Будущее, ребята, за высокими технологиями и наукой. Ученым или инженером стать сложно, но именно эти профессии откроют перед вами широчайшие перспективы. Достижения – ваши и ваших сверстников по всей России – выльются в достижения Империи, благодаря которым повысится уровень жизни всей страны. Один инженер способен повысить качество продукции мануфактуры. Один агроном способен научить крестьян правильно удобрять поля и вывести новые сорта семян,
Посмотрев на лица гимназистов, я смог убедить себя в том, что ребята прониклись, и решил закрепить эффект:
– Капитал бывает разный. Самый простой и понятный – деньги, потому что это наиболее удобный способ обмена товара между людьми. Капитал бывает земельный – я имел честь познакомиться с родителями-землевладельцами многих здесь присутствующих, так что это вам тоже знакомо. Капитал бывает промышленный – его нам предстоит наращивать всеми силами, потому что в XX веке именно промышленная мощь будет определять место державы на карте мира. Признаю честно – по промышленным показателям мы от наших Западных соседей на данный момент отстаем, но на долгой дистанции нагоним и перегоним – у нас, братцы, самая большая на свете страна, оставленная в наследство нашими предками. Наши недра скрывают неисчислимые залежи полезных ископаемых. Наша ближайшая задача – освоить добычу и употребление наших богатых недр на пользу жителям Империи. Но вернемся чуть назад, к четвертому, и самому важному виду капитала. Это – капитал человеческий, то есть набор знаний, умений и навыков подданных Империи. Для вас, мои юные друзья, капиталом являются ваши знания. Что бы ни случилось, как бы не повернулась жизнь, накопленные вами знания и умения их применять останутся с вами навсегда. Толковый инженер нужен каждому промышленнику, поэтому на жалованье они скупиться не будут. Словом – учитесь усердно, ребята, и не ради того, чтобы отец не лупил розгами, хотя это очень неприятно…
Гимназисты рассмеялись – Великому князю тоже прилетало, это ли не повод сплотиться?
– …А ради будущего – вашего и всей Империи.
Директор гимназии зааплодировал, подав тем самым сигнал остальным. Выждав с полминуты, я поднял руку. Тишина вернулась моментально, и я решил добавить интерактивности и банально потренироваться общаться с народом:
– А теперь я с радостью отвечу на ваши вопросы.
Первый поступил почти сразу:
– Ваше Императорское Высочество, могу ли я попросить вас рассказать, как вы беса английского прогнали?
Тьфу ты, блин, я им про электрификацию и образование, а они мне про беса! Но понять могу – меня бы тоже больше всего именно это на их месте интересовало. Что ж, легенда давно отработана: в ней мало конкретики, много личных ощущений – то есть вроде как и не вранье, но и не нормальная фактология – и аккуратно подпущенный саспенс. Все это закрепляется презрительным опровержением парочки попавшихся в газетах «допущений» – например, «бес» в моем рассказе не летает, и на этом месте я морщусь, как бы показывая свое отношение к любителям приукрасить. Эта милая манипуляция и в мои времена работала, а теперь и подавно: человек демонстративно опровергает полную чушь, отчего слушатель приходит к мысли о том, что вот именно он вместе со спикером в предмете разбирается и вообще молодец, а вот эти, за пределами зала, болтуны и тупицы.
– Идет на нас огненное чудище, англичане-полицейские в ничтожество и трусость впали, сбежали. А мы с казаками да парой староверов – Кирилом да Евпатием – Богу помолились, и понял я тогда, что делать. С пола пару палок поднял, крестом сложил да в сторону беса вытянул. Вроде и толкнуть хотел, а руки тяжести не почувствовали – значит не мышцами земными толкал, а верою святой.
Аплодисменты, и мне за принципиально недоказуемое – фактов-то нету! – вранье совсем не стыдно. Жизнь, как бы избито не звучало – это игра. Правила нарушать плохо, законы – плохо вдвойне, но крутиться в «серой зоне» можно – если следователю тебе предъявить нечего, какие проблемы? Дорабатывайте Систему, тогда и поговорим. А теперь мне, с одной стороны, полегче – кто до цесаревича, а потом вообще до царя докапываться станет? С другой стороны – тяжелее, потому что набирать авторитет через поливание известной субстанцией Александра и его ближайшего окружения нельзя от слова «совсем», и даже о совершенно дебильных инициативах отзываться нужно крайне осторожно – Августейший папа обидится, а это ой как чревато.