Главное правило принцессы

Филиппова Кира Александровна

– Может, твой брат и затворник, но он вряд ли лгал.

Дорога сменилась темно-серой каменной плиткой, разграничивающей периферию и центр. Основная работа кипела в другой части города, там, где было отстроено большинство мастерских и лавок, поэтому люди попадались нам навстречу довольно редко.

– Она… как бы это тебе сказать…

– Метала молнии из глаз или обрушивала на землю страшные проклятия? – тут же сыронизировал Алан.

– Перестань, она всего лишь ребенок.

– А слухи о ней ходят недетские.

Так что с ней не так?

– Все в порядке, если не учитывать, что она как две капли воды похожа на меня и вдобавок сумела приструнить вампира, едва тот до нее дотронулся.

Алан присвистнул, немного недоверчиво косясь в мою сторону.

– У вас с ней случайно родственных связей не намечается? Я всегда считал, что для единственного ребенка в семье ты слишком неиспорченна.

– Ей девять! Посчитай, мои родители погибли еще до того, как она родилась.

– А дедуля? – ехидно осведомился Алан. – Дальние родственники?

– Только Флор, – припечатала я.

– Ну Флор вряд ли, – задумался он.

– Тогда больше некому. Хотя перспектива спихнуть трон на Оливию весьма неплоха. И еще та кукла, которую я заметила в ее комнате.

– Что за кукла? Надеюсь, не одна из тех, в которые втыкают многочисленные иголки, слепо веря в древнее проклятие? Чушь полная.

– Обычная фарфоровая кукла. Я все пыталась вспомнить, где ее видела. Так вот. Мы с тобой как-то забрались в лабораторию деда, чтобы стянуть с полки пару склянок. Помнишь?

Алан наморщил лоб:

– Это когда мы еще свиток с заклинанием прихватили, после чего в Хорсиге с месяц нечисть средь бела дня шастала?

– Нет, это когда мы нечаянно котел с зельем перевернули, которое Тайрос две недели готовил. Примерно столько же он потом с нами и не разговаривал.

– С тобой он не разговаривал дольше, я на второй неделе в поместье уехал, – поправил меня Алан.

– Значит, припоминаешь, – удовлетворенно кивнула я. – А на столе кукла лежала. Я еще подумала, что дед ее мне приготовил. Ведь больше детей в замке не было, а день рождения Флор справляли бы еще нескоро.

– Лиз, ваши девчачьи вещицы и тогда меня не интересовали.

– Знаю, но ту куклу я больше никогда не видела, забыла о ней. А сегодня я вновь держала ее в руках.

– Все-таки вариант с дедулей пришелся бы как нельзя кстати, – убежденно произнес Алан.

Я ткнула его в бок.

– А что? Сама же сказала, что у него на столе куклу видела. Кто, если не он, мог ее подарить? Кроме того, Оливию опекает эльфийка, а они довольно милы. А уж стоит поддаться их обаянию… – Он красноречиво хмыкнул. – Впрочем, даже тогда Оливия не могла быть так на тебя похожа. Остается магия.

– Зачем магией делать ребенка похожим на меня и воспитывать его среди гномов?

– Твой дед всегда любил задавать загадки. Даже отец как-то…

– Подожди. – Я

резко остановилась возле корчмы, втиснутой в самом конце узкой улочки. – Самая крайняя лошадь, привязанная к столбу, видишь?

– Таких алебастровых скакунов только в Елессии разводят, – понимая, к чему я клоню, согласился Алан.

Мы подошли поближе и лишь уверились в своих догадках. На дорожном плаще, перекинутом через седло, белыми нитками был вышит треугольник.

– Лошадь Драмира.

– Зная его предпочтения, остается лишь догадываться, что делает главный маг Елессии в столь неподходящем для него месте. И, надо полагать, не один, – открывая передо мной массивную дверь, со смешком произнес Алан.

В корчме оказалось полно народу. Большинство уже успели пропустить по кружке-второй и теперь в запале рассказывали друг другу привычные байки.

– А вот и наши заговорщики, – шепнул мне на ухо Алан.

Тайрос и Драмир сидели спиной к входу, поэтому нашего появления заметить не могли. Третий маг с чересчур выпирающей нижней челюстью и надменным изгибом бровей скользнул по мне равнодушным взглядом, что при моей маскировке было и неудивительно, и остановился на Алане.

– Готов поспорить, на все магическое у него глаз наметан. – Он схватил меня под локоть и потащил в противоположный конец корчмы. – Сядем там, пока меня не вычислили.

Практически все столы оказались занятыми. Свободными оставались лишь два. На первом громоздилась гора грязной посуды, видимо, посетители только что ушли и корчмарь не успел ее убрать. Второй хоть и был чист, но находился в самом углу, зажатый между окном и другим столом с развалившейся за ним честной компанией, которая резалась в карты.

Так что особого выбора у нас не было.

Сев друг против друга, вполоборота к магам, мы с Аланом заказали для вида по кружке грога и стали наблюдать.

Горд по большей части молчал, потягивая из кружки имбирное пиво и периодически кивая своим собеседникам. Лиц Драмира и Тайроса мы не видели, но по тому, как активно жестикулировал маг Елессии, угадывалось, что дискуссия пребывала в самом разгаре. Тайрос вел себя куда более сдержано, лишь изредка его капюшон вздрагивал, означая либо кивок, либо категоричный протест.

– Что дальше? Здесь, – Алан подмигнул соседу, тайком достающему из рукава нужную карту, – совсем ничего не слышно.

– И что ты предлагаешь?

– Вообще-то есть один способ. Эй, уважаемый! – Алан щелчком пальцев подозвал корчмаря. – Отнесите-ка тем посетителям по кружке своего фирменного.

– Простите, но я не совсем вас понял, – хитро улыбнулся тот.

В воздухе сверкнула пара золотых и со звоном осела в предусмотрительно протянутой ладони. Корчмарь машинально сунул каролии в карман фартука и, не сказав ни слова, двинулся между столами.