Главное в жизни
Шрифт:
– Тебе официалку или?.. – поинтересовался старый товарищ.
– В основном, или, – признался Митрошкин.
– Часа через два позвони, – попросил Василий, после чего отключился.
Через два часа звонить, впрочем, не пришлось. Старый товарищ с позывным «Змей» приехал на подстанцию, что уже было необычно. А уж задумчивое выражение лица собрата-офицера и вовсе наводило на не самые простые мысли. Пригласив Змея к машине, где им точно не помешают, Сергей вопросительно взглянул тому в глаза.
– Сложная ситуация, – сообщил ему Василий. – Отец-мать ей не биологические,
– В смысле? – не понял Митрошкин.
– Решение об удочерении есть, – объяснил ему Змей. – Но это вообще первый документ на неё. Ни в одном из наших роддомов она не рождалась, в базах сирот, насколько удалось посмотреть, не числится. Не нашли такую девочку, хотя искали хорошо. Судью наши опросят, но, сам понимаешь, тогда ещё Союз был…
– То есть нужно смотреть у смежников? – сообразил Сергей. – Хотя нет, если бы они, биография была бы полностью… Загадка…
– Вот, ты понимаешь, – кивнул Василий. – Года два живёт с «хозяйчиком», при этом там «ещё страньше», как комбат говорил. В общем, мы покопаем, конечно, но всё очень странное.
Информация была из разряда очень непонятных, потому что получалось, что Валерия двадцать лет назад взялась просто из воздуха, а вот в настолько серьёзное раздолбайство верить не хотелось. При Союзе, конечно, многое бывало, но… То есть чудеса начались с самого начала, а девушке идти было действительно некуда. Наличие «хозяйчика» объясняло колоду карт – эти вели себя часто, как нелюди какие-то.
Поблагодарив товарища, Сергей вернулся на подстанцию – обдумывать ситуацию.
***
То, что рассказал ему старый приятель, было необычно и отдавало тайной. Но тайна рождения девушки, сейчас настолько никому не нужной, что её вроде бы не разыскивали… Сергей подумал о том, что «хозяйчика» следовало бы взять за определённое место и допросить. Очень бывшему офицеру не нравилась вся эта история.
Затягивать он не любил, потому и запланировал на ближайшие дни себе развлечение. Была ещё история с портретом, возможно, если установить имя офицера на портрете, можно будет выяснить, откуда взялся ребёнок? Мысль, на взгляд Митрошкина, была рабочей.
Он уже думал подняться к докторам, когда неожиданно зазвучала рация. Рванувшись к машине, Сергей ответил на вызов, выслушав который, понял, почему диспетчер на станцию кричит, а не в «матюгальник». Рите было очень неудобно посылать детскую на «взрослый» вызов, но, видимо, действительно никого не было, а тут она, видимо, надеялась, что ей не ответят.
– Тринадцатая, вам недалеко, – зазвучал виноватый голос диспетчера. – Боли в пояснице.
– Тринадцатая принял, – меланхолично ответил Митрошкин, после чего пошёл наверх за своими воркующими докторами.
– Виктор Абрамыч, – позвал Сергей. – Ритка на поясничные боли послала, говорит, недалеко.
– Ничего, съездим, проветримся, – Альперович спокойно улыбался, при этом Светка смотрела на него так, что всё было понятно и без слов.
Доктора спустились вниз, при этом Виктор Абрамович затащил девушку в кабину, усадив себе
– Всё, пропала девка, – прокомментировал Митрошкин. – Сдалась?
– Я ещё четыре года назад пропала, – отстранённо улыбнулась девушка. – Чудо же…
– Ничего, Малыш, домой приедем, я тебе сказку расскажу, – доктор Витя погладил Светку. – И будешь ты сладко спать.
– Добрую? – поинтересовалась девушка.
– Очень, – погладил её Альперович. – Прямо, как ты. Добрую, светлую… Люблю тебя.
– Сча-а-астье, – протянула Светлана, оперевшись на своего доктора. – Теперь точно всё будет хорошо.
– Приехали, голубки, – Сергей был доволен – доктора перестали танцевать друг вокруг друга, теперь смены будут более мирными. Ибо у этих двоих сначала ревность проснулась, доходя до смешного. – Топайте к своим животикам.
Доктора исчезли в подъезде, но Митрошкин чувствовал, что этот вызов простым точно не будет. Было у него такое ощущение специфическое, поэтому он выдвинул каталку и взглянул внутрь машины.
Светка выскочила буквально через пару минут, и, судя по её глазам, на вызове была неожиданность. «Как бы не снова кот», – подумал Сергей, разворачиваясь к докторше.
– Серёжа, девятую позови, у нас домашние роды, похоже. И «психов» на всякий случай, – она выдернула ящик с надписью «Родовспоможение». – И сам поднимайся…
– Уверена? – удивился Митрошкин, такого ещё не переживавший.
– Витька не ошибается, – уверенно кивнула девушка, уносясь обратно в подъезд.
– Тринадцатая – Марсу, – проникновенно сообщил в рацию Сергей. – По последнему адресу девятую и «психов».
– Марс принял, – услышал он ошарашенный голос диспетчера. – У вас там что, роды?
– Виктор Абрамыч не ошибается, – повторил молодой человек слова докторши, а затем поднялся наверх в квартиру.
– Принимаем, – услышал он, входя в квартиру. – Всё равно уже не довезём, да и сопротивляется она, кричит, что пиелонефрит.
– Что тут? – удивился Сергей, пытаясь связать информацию воедино.
– Психоз тут, – вздохнула Светка. – Предродовой, значит. Бывает и такое…
– Насилу-у-у-уют! – закричала роженица. – Помогите!
– Да что ты орёшь, – грубовато ответил ей Митрошкин. – Мы и сами справимся. Ну-ка, трусы сымай, а то срежу! – добавил он, доставая невесть откуда взявшийся хирургический нож устрашающего вида.
«Психи» подоспели через минут десять, по достоинству оценив вид Сергея с ножом в руке, ну а затем и потуги пошли. Наблюдать роды из первых рядов – зрелище для водителя было так себе, но уходить он не рискнул. К моменту приезда «акушерки» 12 истеричная дама уже и разродилась.
12
Специализированная бригада родовспоможения и неонатологии.